— Мы не… у нас… у нас нет времени на…
Дальнейшие возражения замерли у нее на губах. Даже если бы у них была назначена встреча с королевой Англии, они бы заставили ее монаршее величество подождать.
В считаные секунды Брайан сбросил с себя одежду. Вместо того чтобы расположиться на кровати, он сел в глубокое кресло, предназначенное для чтения, и притянул Люси к себе. Девушка не стала долго сопротивляться; стоило ей увидеть его обнаженное мускулистое тело, как она уже вся загорелась, а затвердевшие вмиг соски начало покалывать от охватившего ее возбуждения, хотя он еще и не прикасался к ней.
Слегка отстранившись от Брайана, Люси быстро стянула трусики, скинула лифчик, все время стараясь слегка задевать Брайана — то присаживаясь к нему на колени, то откидываясь, якобы для удобства, к мощной груди.
— Ты меня дразнишь, негодница, — с шутливым укором произнес Брайан.
— А тебе не терпится? — спросила она невинным тоном, но уже через секунду томно вздохнула и проговорила, задыхаясь: — Хорошо, давай, Брайан, я жду.
— Узнаю мою девочку, — сказал он, уже готовый войти в нее.
Слившись с ней воедино, Брайан решил не торопиться, придерживая Люси и контролируя глубину каждого движения. Она обхватила его руками и, как обычно, безмолвно и безоговорочно разрешила ему делать с ней все, что он хотел. То, что она имеет над ним хоть малейший контроль, было лишь плодом ее собственной фантазии.
Следуя за его ускоряющимся темпом, Люси запрокинула голову и полностью отключила рассудок, позволив телу взять верх над разумом, пока резкое напряжение не обратилось мощным взрывом неземного наслаждения и неконтролируемой дрожи, идущей по всему телу, до кончиков пальцев и даже ресниц.
Брайан продолжал еще несколько секунд, пока последний страстный крик не пролетел эхом по спальне. Люси навалилась на него, абсолютно не имея сил сесть прямо, и с какой-то гордой радостью ощутила мощные конвульсии его тела.
Две минуты прошло в тишине. Наконец Брайан восстановил дыхание и заговорил первым:
— Ты потрясающая женщина, Люси!
— Правда? Ты не шутишь надо мной?
— Никогда не был так серьезен. Ты полностью раскрываешься. У тебя все написано на лице — все твои эмоции.
Она искренне надеялась, что это не так. Ее безумно страшило то, что она все больше и больше влюбляется в Брайана Эллиота, а им вскоре неминуемо придется расстаться.
Глава девятая
Они быстро привели себя в порядок и спустились в банкетный зал ресторана этажом ниже, но все же опоздали на вечеринку на десять минут, однако никто, казалось, не обратил на это никакого внимания. Подавались первые закуски, вино текло рекой, и был слышен оживленный разговор.
Брайан заметил, что кто-то разложил именные карточки на стол.
— Это была твоя идея? — поинтересовался он, взяв свою и показывая ее Люси.
Она кивнула:
— Я подумала, что было бы лучше, если бы коллеги из одного журнала не сидели вместе и не сбивались в отдельные группки.
Люси сделала кое-что еще более смелое, а именно: вместо того чтобы установить рядом два длинных стола, она составила маленькие столики в большой квадрат.
— Нормально? — неуверенно спросила она. — Я решила, что так каждый смог бы видеть всех и общаться.
— Думаешь, моей семье нужно больше общения?
— Они много говорят. Только не всегда о важном. А некоторые из них могли бы поучиться еще и слушать.
Брайан улыбнулся:
— Надеюсь, ты не воображаешь себя миротворцем.
— Можно попробовать.
Появился официант с картой вин, на случай если кто-то захочет сделать индивидуальный заказ по напиткам, но все казались вполне довольными и уже поданным вином.
— Не хотите ли изучить полное меню для сегодняшнего вечера? — прошептал официант, склонившись к Брайану.
— Уверен в его совершенстве. Но вот что-то не вижу чесночного масла.
— Сейчас кого-нибудь пришлю.
— Я сам схожу за ним. Хочу пройтись по залу.
Поднявшись в общий зал, он распорядился о нескольких презентах. Послал бутылку вина мужчине, в котором распознал своего конкурента-ресторатора, заказал тарелку закуски некоторым сериальным актерам из местной труппы, выразил свое восхищение оперной диве.
Затем он приметил женщину, сидевшую одиноко с бокалом красного вина за маленьким столиком и рассеянно озиравшуюся вокруг. Наконец ее взгляд упал на Брайана, и тут она неуверенно улыбнулась.
Он спешно приблизился к ее столику, и она встала поздороваться.
— Мам. Почему не сказала, что придешь? Как вышло, что никто не сообщил мне об этом?
Аманда Эллиот обняла сына, потом поправила свой аккуратный пиджачок:
— Вряд ли твой новый метрдотель узнал меня. Ты занят, я все понимаю.
— Для тебя я никогда не занят. Мам, хочу тебя кое с кем познакомить. Она внизу. — Брайан колебался, зная, что матери некомфортно в компании родственников.
— В общем, тебе сейчас не до меня. Приду позже.
— Нет, мам, тебе нужно присоединиться к нам. Карен здесь, — сказал он, имея в виду свою тетю, единственную из Эллиотов, с кем Аманда сохранила теплые отношения, кроме своих сыновей.
— А Патрик? — осторожно спросила она.
— Обещал быть, но бабушке вдруг стало нехорошо, и он не решился оставить ее одну дома.
Аманда не замедлила проявить участие:
— Мэйви в порядке, ведь правда?
— Только артрит мучает. Все, пошли, бери свой бокал. Все будут рады тебя видеть.
— Все? Значит, твоего отца нет?
— Все, и он в том числе, здесь. Он окончательно развелся с Шэрон, ты знаешь.
— Да, а еще я слышала о твоей новой подруге, и мне любопытно взглянуть на нее.
Брайан взял мать за руку, забыв о чесночном масле, за которым, собственно, и пришел сюда.
— Господа, смотрите, кого я к вам привел.
Аманда выглядела смущенной, но Брайан не разочаровался в своей семье. Несколько его кузин вскочили со стульев, чтобы обнять Аманду. Они восхищались ею, и ее отсутствие на семейных сборищах всеми, кроме Патрика, живо обсуждалось. И еще присутствовал Дэниел, отец Брайана, никогда ни словом не упоминавший Аманду. Но Брайан знал, что родители все еще питают теплые чувства друг к другу.
— Мам, — сказал Брайан, — разреши познакомить тебя с Линдси Морган.
— Добрый вечер, Линдси. — Аманда взяла Люси за обе руки.
Брайан встревожился, заметив слезы в глазах матери. К чему бы это? Не мог же милый образ Люси вселить в Аманду тревогу. Она никогда не была из тех мамочек, которые во всех подругах своих сыновей находят какой-то изъян.
