— Мне… да, — как-то неуверенно ответила Белостоцкая.
— А почему вы решили написать об Андреади?
— Ну, я долго жила в Лондоне, к стыду своему, мало что знаю о русской моде. Вот и решила наверстать упущенное. А с кого же еще начинать, как не с Андреади?
— Вы получили конкретный заказ от какого-то издания? — поинтересовался Фролов, от которого не укрылось смущение Белостоцкой.
— Нет. Это моя инициатива.
— Понятно. Во время интервью Андреади не отлучался?
— Нет.
— А вы?
— Да, я выходила поговорить по телефону. Но вы же не думаете, что это я подожгла мастерскую Андреади?
— Не думаю, — мягко ответил Фролов. — Я просто воссоздаю картину. Что вы делали после того, как покинули Дом моды?
— Андреади был очень любезен, отвез меня домой. Время было позднее, мы добрались очень быстро, ни в одну пробку не попали. В двадцать минут одиннадцатого я была уже дома. Приняла душ, немного почитала и часов в двенадцать легла спать.
— Кто-нибудь может подтвердить ваши слова?
— Нет, никто.
— Вы живете одна? — несколько более эмоционально, чем того требовала ситуация, спросил Фролов. Он представить себе не мог, чтобы такая женщина была одинока.
— Нет, я живу с другом. Но он журналист, много работает, и в этот день вернулся домой под утро, — нервно выпалила Белостоцкая, из чего Кирилл понял, что невольно задел самое больное место.
После общения с богемным Андреади и рафинированной Белостоцкой неплохим контрастным душем для Кирилла стал разговор с охранником Николаем Шапошниковым. Парнишка не отличался ни умом, ни эстетскими запросами и больше всего переживал из-за того, что теперь он наверняка потеряет хлебное место.
— В восемь часов заступил на смену, — подробно пересказывал он события того дня. — В половине девятого весь народ разбежался, в Доме остались только хозяин да София.
— Почему вы так решили?
— А чего решать? Машина хозяина на парковке, значит, и он сам на месте. А София сроду раньше двенадцати не уходит. А куда ей уходить? Семьи у нее нет, мужики в ее сторону не глядят.
— Что было дальше?
— В девять часов явилась журналисточка. Девчонка — высший класс! — мечтательно протянул он. — Я провел ее к Андреади, а сам спустился в подвал.
— Зачем?
— Поглядеть, не остался ли кто в мастерских. Никого не было, только в мастерской Андреади свет горел. Ну, думаю, София заседает. Я постучал в дверь, крикнул: «София, как дела? Замуж еще не вышла?»
— Что она вам ответила?
— Ничего. У нее вообще с чувством юмора кранты. Как и со всем остальным. Вот уж на ком природа отдохнула в полный рост, — довольно расхохотался Шапошников, уверенный, что уж над ним природа поработала до полного изнеможения.
— Вы проверяли дверь, ведущую из подвала на улицу?
— Нет. Это не мое дело. Ключи только у хозяина и Софии. Если через нее и прошмыгнул посторонний, это не моя вина.
— Когда вы проверяли помещения в подвале, не заметили ничего подозрительного? Запах дыма или бензина?
— Упаси боже. Я бы сразу вызвал пожарных. Зачем мне лишняя головная боль?
На десерт Кирилл Фролов оставил супермодель Ингу Скворцову. И не прогадал. По правде сказать, такой красотки живьем ему видеть еще не доводилось — высокая и стройная, с длинными черными волосами, кошачьими зелеными глазами и мягкой пластикой пантеры. Узнав о пожаре, Инга решила не рисковать и добровольно призналась, что в этот вечер она была в месте происшествия.
— Я забыла у Андреади мобильный телефон, — охотно рассказывала Инга, — и вернулась за ним. Почему так поздно? У меня в этот вечер были съемки, и я освободилась только в половине одиннадцатого. К Андреади попала часов в одиннадцать. Я была уверена, что София на месте, она никогда не уходит раньше двенадцати. И — как назло! — именно в тот день девица решила свалить с работы вовремя! Я покрутилась немного возле запертой двери и поехала домой.
— Вы говорите о двери, ведущей прямо в подвал? Вы уверены, что она была закрыта?
— Намертво, — кивнула Инга и длинным красным ногтем прочертила в воздухе крест. — Как пещера Али-Бабы.
— А почему вы не попробовали войти в здание через главный вход?
— Я звонила, но охранник почему-то не отреагировал.
— Что было после того, как вы не смогли попасть в мастерскую?
— Что было потом? — переспросила Инга. — Потом я взяла такси и поехала в ночной клуб «Эгоист» — близкий приятель пригласил меня поужинать. Позвольте не называть его имя. Мне бы не хотелось впутывать его в эту историю, поскольку он немножечко женат.
— Кто-нибудь другой может подтвердить ваш рассказ?
— Не знаю, — задумчиво покачала головой Инга. — Хотя… Да, он, наверное, сможет. Знаете, есть один парень… Он, конечно, полный псих, все советуют мне подать на него в суд. Но я не могу, жаль его. Одним словом, он по уши в меня влюблен, преследует по пятам, фотографирует и все такое… Наверняка в тот вечер он тоже был где-то поблизости.
— Вы знаете его фамилию, имя, отчество?
— Да нет. Я никогда его об этом не спрашивала. Но спрошу, если нужно. Главное, чтобы у него от счастья не случился разрыв сердца, — захихикала Инга, предвкушая маленькое развлечение.
Допрос возможных подозреваемых ситуацию прояснял мало. По заключению экспертов, пожар начался именно в личной мастерской Андреади и целью поджигателей несомненно была новая коллекция знаменитого модельера. Ключ от мастерской был только у самого Андреади и у Софии Полонской. Значит ли это, что поджигатель — кто-то из них двоих? Да ничего подобного! Не так уж сложно вытащить ключ у владельца, сделать дубликат и положить на место. Другое дело, что такую рискованную операцию вряд ли провернет совершенно посторонний человек. Стопроцентного алиби нет ни у кого. Даже у Инги Скворцовой, которая якобы не заходила в Дом моды. Правда, если бы не ее добровольное признание, о ночном визите никто бы так и не узнал… Но нет ли в этой законопослушной искренности хитрого умысла?
Пожалуй, наименее подозрительной выглядела журналистка… если бы не ее звонок вне кабинета Андреади. Воспитанные люди очень любят создавать себе проблемы. Андреади уверял, что отсутствовала она не больше десяти минут. Если удастся доказать, что за десять минут невозможно добежать до мастерской Андреади, подготовить пожар и вернуться, то Белостоцкую можно смело вычеркивать из списка подозреваемых.
Следственный эксперимент — процедура небыстрая. А пять подозреваемых всегда лучше, чем шесть. Особенно если один из них — мистер Икс, о котором известно только то, что с девяти до десяти вечера он находился в мастерской Андреади. Именно поэтому Кирилл Фролов решил сразу после работы отправиться на Рождественку и провести неофициальный следственный эксперимент.
