* * *
Октябрь. Клер выписалась из клиники «Ренессанс» и заставляет Летуаля ждать. Он не знает, чего ждет.
Как-то утром две женщины преподнесли ему два сюрприза.
Длинная голая рука его коллеги Сибиллы Франк, украшенная тяжелым медным браслетом, протянула ему через приоткрытую дверь кабинета книгу: «Посмотри, тебе будет интересно». Он задержался на названии: «История фамилий от Средневековья до наших дней». Открыл книгу наугад, поднес к носу и вдохнул лакричный запах типографских чернил.
На письменном столе – еще один сюрприз. Это композиция из упругих карликовых бананов, окруженных листьями. Он откалывает конверт, булавка скрипит под пальцами. На карточке написано: «Лилии + Бананы =? Я не свободна. Я уезжаю. Ждите меня». Она действительно умеет исчезать.
* * *
Двенадцать дней прошло. Уже двенадцать. Он не может не считать. Естественно, вечер. Еще светло. Он сидит у себя в кабинете. Она застала его врасплох. Он не уверен, что узнает, кто ему позвонил. Со смешком она повторяет:
– Это я. Я вернулась.
Тембр ее голоса невозможно узнать, в нем звучит необычная женственность. Он сразу же усугубляет невежливость неловкостью.
– Но это временно.
Это ее озадачивает.
– Что временно? – Она не дает ему ответить. – Знаете, я не могу привыкнуть к новому голосу, – признается она.
Он лавирует.
– Это еще не ваш новый голос – Беседа после разлуки начинается плохо. Этой темы надо избегать, а он, напротив, с нее начинает. Он переходит к разговору о ее путешествии. Спрашивает, отдохнула ли она.
– Там, где я была, было тихо, и весь лес был в снегу.
Он удивляется: снег в сентябре?
– Я уехала далеко на север. Небо, земля, деревья, ветер – все было бело, так красиво. В лесной тиши я слушала мой голос.
Ну вот, снова о голосе.
– Я гуляла. Я люблю, когда снег хрустит под ногами. Вы знаете, какой самый огромный живой организм на земле? Это осиновая роща. Оказывается, в Миннесоте есть равнина, где растет сорок семь тысяч осин, но на самом деле это одно дерево, увеличенное в сорок семь тысяч раз, ведь у осин общая корневая система. Это даже как-то пугает.
Она замолчала. Он затаил дыхание. Молчание прерывает она.
– Артур.
– Да.
– По-моему, ты поселился у меня в сердце.
Она обратилась к нему на «ты». Во второй раз. В этом, собственно говоря, нет ничего такого. Он чуть не ответил ей дерзко: «Значит, ты за мной поехала в этот осиновый лес?» Но обращение на «ты» его обезоружило. Действительно, сам он снова стал говорить ей «вы».
– И вам это мешает?
Она словно не замечает его упорного выканья.
– Нет, нет, нет.
Она предупреждает его:
– Прежде чем решиться, мне нужно время. Если я жду – значит, ты для меня важен. Когда мне все равно, я использую мужчин без промедления.
Артур не довольствуется этим предупреждением.
– Этот перс, который не выносил, чтобы его женщина разговаривала с ним мужским голосом – он ведь был любовью вашей жизни?
– Я его разлюбила после того, что он заставил меня пережить.
– Что он заставил вас пережить?
– Ничего. Эта страница закрыта.
– Закрыта, но не стерта.
– Правда. – Пауза. – Знаешь, когда я решусь, это надолго. Когда я тебя увижу?
– На днях.
– Ты не идешь вперед. Ты уже колеблешься. Ты занят, я тебя оставлю. Увидимся на днях.
– До встречи.
Еще одна пауза. И снова ее прерывает она.
– А если мы больше никогда не увидимся?
И сразу же она делает непринужденный шаг в будущее:
– Артур… Я уже не помню, как он выглядит.
Она смеется своим глуховатым смехом. Переходит на торжественный тон.
– Думаю, момент встречи настанет в путешествии. Нас уже ничто не будет удерживать. Каждый раз, уезжая, мы будем брать с собой сундук, а возвращаясь, привозить его полным сокровищ. Птичьи перья, камешки, песок, цветы.
– А между путешествиями мы не будем видеться?
– Нет, здесь ты угадал. Но надо же, чтобы ты ошибался, хотя бы иногда.
Артур говорит ей о сюрпризе Сибиллы, о книге «История фамилий от Средневековья до наших дней».
– Вы знаете, что первой эту фамилию носила женщина, известная в истории.
– Какую фамилию?
– Ту, что написана на вашей двери: Данжеро.
– Как звали эту историческую женщину?
– Данжероза.
– Вы были с ней знакомы?
– Она жила в 1100 году.
– Тогда это действительно немного я. Иногда у меня впечатление, что я как бы родилась в другом веке. Но я не люблю это «как бы». Пусть уж лучше будет «очень». Если бы я была «очень», то какой бы я была, как ты думаешь?
– Очень любимой.
– О!
Артур отважился сделать шаг, он в тревоге, и эта тревога – как наслаждение. Через окно он видит, как небо теряет прозрачность, становится матово-серым на несколько минут, пока не показываются первые городские огоньки, как блестящие искорки на волнах под луной. В кабинете совсем нет света. Мониторы погасли, потемневшие вещи надвинулись со всех сторон, даже воздух сгустился. Тело его также потяжелело. И единственное, что работает на полную мощность, – это его сердце.
– Артур?
– Да? (хрипло).
– Ты прочтешь мне историю Данжерозы?
– Конечно.
Еще пауза, более короткая.
– Артур?
– Да, Клер.
– Сейчас поздно?
Он не знает. Это не ложь. Есть лихорадка, которая выражается не в градусах ртутного столба, а в делениях циферблата. Его глаза смотрят на часы, но не видят, который час. Как загипнотизированный, он следит за секундной стрелкой. Никогда еще секунды не были так значительны. Между ним и Клер – лишь время в чистом виде, то, чего не может увидеть нормальный человек В эту минуту он чувствует, будто сквозь него проходит излучение, и ему это нравится.
– Артур?
– Да.
– Ты не хочешь есть?
– Да. Может быть. Сейчас.
– Я выйду, куплю что-нибудь перекусить. Ты возвращайся к себе.
– И…?
– Я позвоню и открою тебе тайну.
Артур вспоминает о фразе, услышанной в туалете «Кибер-Евы»: «Вы и не представляете, как вам повезло».
* * *
С тех пор, как они распрощались, прокатилась целая лавина секунд. Он вернулся к себе. Ни на минуту не расставался с телефоном. Налил себе стакан апельсинового сока положив аппарат на полку холодильника. Разделся, засунув его в ботинок. Принял душ, поставив телефон на столик в ванной, оделся, приткнув его в выдвинутый ящик с носками, и в тот момент, когда телефонная трубка застряла на полдороге в рукаве рубашки, раздался звонок. Его рука, вооруженная телефоном, вырвалась из манжеты, оторвав пуговицу. В трубке не тот голос, которого он ждал. Это рекламный опрос. Артур раздражен, линию занимают, когда должна позвонить Клер. От ожидания и этого короткого диалога у него пересохло в горле. Босиком он бросается к холодильнику. Обычно он мерзнет, но сейчас не ощущает холодной плитки, он едва чувствует, как его ноги касаются пола, все его тело легкое. Он наделен необычайным могуществом, противоположностью силы. Отныне решено – каждое движение в его жизни будет таким, он будет использовать как можно меньше энергии. Согнутым указательным пальцем он тянет на себя ручку холодильника, дверь распахивается, звякают бутылки. Недовольный результатом, он закрывает дверь и вновь повторяет маневр, дозируя движения по минимуму. На этот раз белая дверь открывается совершенно бесшумно.
