– Ты чего туда пошел?
Карапуз ревет от обиды:
– Я как папа хотел.
– Что ты хотел как папа?
– Под водой ходить.
– Так папа же на лодке ходит, а ты – пешком! Соображать надо! Вот чучело!
– Не ругайте парня, он настоящий подводник. Сперва делает, а потом соображает.
Девушка Люба
Была у нас девушка Люба. Работала она в военторге. Люба была прирожденная актриса. Как только она видела незнакомого лейтенанта, входящего в абсолютно пустой магазин сувениров (какие на Севере могут быть сувениры? – олени какие-то из дерева, рогатые), она сейчас же напускала на себя томный вид и говорила с придыханием:
– Ах, молодой человек я вас столько ждала! Наконец-то мы совершенно одни! – Не успевал лейтенант прийти в себя, как она уже продолжала: – Любовь – это такая мука. Мы поженимся, и у нас будет много детей. Любите ли вы делать детей?
После того как лейтенант, краснея, вылетал из магазина, Любка поворачивалась к своим товаркам, задыхающимся от хохота, и говорила, капризно картавя:
– Не надо огарчиваться, не надо отчаливаться, у нас все спереди!
Потом Любка вышла замуж за моего друга – страшного ловеласа. Разговор с женщиной он всегда начинал фразой: «На сегодня не замужем?».
Кобели
В обед все бегали к женам в городок. Во-первых, там кормили лучше, во-вторых – и так жену не видишь, так хоть чуточку.
Прилетаешь весь окрыленный, а она тебе дает ведро:
– Чернику набери!
Чернику можно было набирать прямо за домом – отошел в сопку на сто метров – ковер из черники. Десять минут – полведра, да еще грибов на сковородку тут же набрал – за полчаса управился.
Однажды я вышел так набрать чернику в обеденный перерыв. И за мной Тишка увязался – соседский пушистый песик. Пока жена разогревает обед, как раз успеем набрать и чернику и грибы. Я собираю, Тишка где-то носится.
И вдруг я поднимаю голову и вижу: ко мне со всех лап несется Тишка, а за ним… стая бродячих собак. Кобели.
На Севере бездомные кобели – это огромные лайки с мощной грудью, стоячими ушами и закрученными хвостами. Недавно такая стая налетела на одного моего знакомого – он с ньюфаундлендом гулял – так досталось и хозяину и собаке. Я даже не успел подумать о том, что сейчас нас разорвут. Тишка ко мне и с разбегу прыгает на руки – псы меня окружают. Не знаю, что на меня нашло. Я как гаркну изо всех сил этим псам:
– КТО СТАРШИЙ?!!
Псы оторопели, переглядываются. По их взглядам я вычисляю старшего и обращаюсь исключительно к нему:
– Вы что, опупели! Вас что, в меридиан привести некому? Хотите, чтоб я этим занялся? А ну марш все отсюда! ВОН!!!
Псы повернулись и убежали, а мы с Тишкой на подгибающихся ногах пошли домой. По дороге собрали чернику и грибы.
– Пришли? – сказала жена. – Вот и молодцы! А Тишка чего такой грустный? А? Тишка!
– Не трогай мужика! – говорю я ей. – Он переживает!
– А чего он переживает?
– Он чуть было без хвоста не остался. Ему его чуть не откусили.
– Кто это?
– Нашлись ребята.
И я рассказал ей эту историю. Она как стояла, так на табурет и села.
Куры за окном
– Представляешь, опять украли курицу. Я ее за окно повесила – мороз же, чего с ней будет? – а они украли.
– Кто?
– Солдаты, конечно!
Солдаты воруют у теток кур – те вывешивают замороженных кур за окно в сетке.
Через какое-то время появляется палка. Она медленно спускается с крыши, спускается, спускается, а на конце палки приспособлено лезвие – так что перепиливают сетку на глазах у хозяйки. Сетка падает – внизу ее подхватывает солдат.
И вот теперь тетки вывесили за окно в сетке два кирпича, собрались, как в театре, расселись и начали ждать.
– Ну, чего там?
– Погоди, сейчас появятся.
– Может, пока чайку?
– Можно и чайку.
Тетки попили чайку, посудачили, подождали…
– Смотрите, вот она!
И появилась палка. Палка сейчас же начала перепиливать сетку.
Тетки вздыхают с чувством, воздевая глаза к небу, сетка падает, и снизу раздается вопль – там поймали кирпичи.
Девочка Маша
Женщины собрались на кухне. Греют обед и ждут сыновей из школы. До школы в поселке идти пять минут. Что-то сыновья задерживаются. Эти женщины соседки, и потому суп греется для обоих сыновей в одной из квартир.
Это удобно. Заодно женщины могут посудачить о том о сем.
Открывается дверь, и входят эти два орла. Им лет по двенадцать.
– Наконец-то! – встречают их матери. – Чего так долго-то? Вы там ползли, что ли?
И тут матери замечают, что у их сыновей по фонарю – у одного под левым глазом, у другого – под правым.
– Чего это? Подрались?
Сыновья угрюмо молчат. Потом из них правду выдавили. Они захотели вдвоем побить одну девочку из их класса – отличницу Машу. Маша – дочь знакомых.
И вот они вышли из школы, подошли к Маше с двух сторон…
– Мы ее только окружить хотели. Ну, так, чтоб не вырвалась!
Маша (которую окружали) не долго думая огрела портфелем по башке сначала одного, а потом и другого. А в портфеле был тяжелый деревянный пенал.
– Понимаешь, у нее там пенал… оказался.
– И правильно она вам врезала. Вон как разукрасила. Идиоты! Дай посмотрю!
Матери суетятся каждая вокруг своего сына.
Вечером позвонила Маша и тоненьким голосом начала:
– Наталья Николаевна, а как там ваш Дима?
– Дима? А как он может быть, наш Дима! Фингал твой лечим!
– Ему очень больно?
– Еще бы!
Маша скорбно вздыхает, а потом запас вежливости у нее заканчивается, и она весело кричит в телефон:
– А ПУСТЬ ОН НЕ ЛЕЗЗЗЕТ!!!
Сюрприз
Девушка с новорожденным доехала до Мурманска в одном купе с женщиной. По дороге выясняется, что едут они в один и тот же поселок. Так что та женщина, что постарше, взяла шефство над этой девушкой – не только показала, где билеты на автобус брать, но и взялась в поселке проводить ее до нужного дома. Как только они сели в автобус, выяснилось, что у девушки нет прописки в военном городке, а это означает, что на КПП перед въездом в городок ее остановят и на первом же автобусе отправят назад.
– Как это у тебя нет прописки? Он что, не сказал тебе, что у нас только по прописке пускают? У нас же военный городок! Режим допуска.
