— А почему бы нам не обратиться к Порте? — неожиданно предложил Старик.
Ольсен посмотрел на него и рассмеялся.
— Три офицера с фельдфебелем не могут родить ни одной здравой мысли! Приходится обращаться к полуграмотному пройдохе обер-ефрейтору!
Шпет улыбнулся, Старик пожал плечами.
— Предложение совершенно смехотворное, и вы это прекрасно понимаете — но оно гораздо лучше всех предыдущих, — заключил с усмешкой Ольсен. — Позовите этого трепача, посмотрим, что он предложит. Зная Порту, я нисколько не удивлюсь, если он найдет выход.
Порта вполз в траншею на брюхе, уселся поудобнее и украдкой оглядел собравшихся.
— Ну, что стряслось? — бодро спросил он. — Держу пари, вы оказались в тупике, иначе не позвали бы меня!
Шпет предложил Порте сигарету, тот вытащил ее из пачки и сунул за ухо.
— Спасибо, не откажусь. Никогда не отказывайся от курева, вот единственный девиз, подходящий для этой свалки.
И выжидающе глянул на Ольсена, тот сразу же приступил к сути дела.
— Порта, нам нужна твоя помощь. Необходимо что-то сделать, чтобы сохранить жизнь нашим пленникам, и притом быстро. Есть какие-нибудь соображения?
— А, теперь вы спрашиваете, — ехидно сказал Порта. — Все ребята обсуждали это с тех пор, как вы вернулись от оберст-лейтенанта.
— Как вы узнали об этом? — негодующе спросил лейтенант Ольсен.
Порта приложил палец к носу.
— У нас есть свои способы.
— И к каким выводам пришли?
— Ну что ж, начнем с Хайде; он не хочет иметь к этому никакого отношения. То есть к освобождению пленных. Клянется, что если вы их отпустите, перестреляет всех, как только они пойдут к своим. Возможно, это блестящая мысль. Наверняка избавит вас от многих осложнений.
Старик вынул изо рта трубку и раздраженно поцокал языком.
— Кончай, Порта, возьмись за ум! Ты способен на большее, не подводи меня. Если б лейтенант так думал, то сам бы расстрелял пленных. Мы стараемся найти способ спасти их, а не убить — и притом времени у нас в обрез!
— Ладно, ладно, не волнуйся и наберись терпения — как сказала старая дева, пытавшаяся ублажить себя перезрелым бананом.
— Тьфу ты, черт! — произнес Шпет, он подавил взрыв смеха и поперхнулся.
— Брось ты свои шутки, на карту поставлены людские жизни! — прикрикнул Старик.
— Спасибо, что объяснил, — с презрением ответил Порта.
Лейтенант Ольсен похлопал его по плечу.
— Порта, будь добр — я сказал, что мы нуждаемся в твоей помощи. Человек ты, мы знаем, изобретательный, так что если у тебя есть дельные соображения, выкладывай их не колеблясь.
Порта задумчиво поглядел на него.
— Да, была у меня одна мыслишка — не знаю только, понравится ли она вам.
— Давай, говори.
— Это не так просто объяснить, но я подумал, что если сможем найти шесть тел — собственно, три уже есть; мы сняли нескольких снайперов и легко сможем найти где-то еще три…
— И что?
— А тогда — ну, я, Малыш и еще кто-то из ребят, скажем, Легионер, поднимемся и откроем по противнику неприцельный огонь, понятно? Убедимся, что они легли спать, а потом дадим несколько очередей из пулемета вдоль траншей. — Порта продемонстрировал это, поливая троих офицеров воображаемыми пулями. — Они сразу же перепугаются. Подумают, что атакует целый батальон. Как только разбудим их, сразу же обратно сюда. Вот так — понятно?
Порта начертил кончиком штыка предполагаемые передвижения. Старик и трое офицеров неуверенно кивнули — они уже начали смутно понимать извилистый ход его мысли.
— Тут уж, само собой, все начнется взаправду, — продолжал Порта. — Вооружим Барселону огнеметом, и когда я скомандую, он как следует пройдется по полосе охранения. Потом вы пальнете несколько раз из минометов. К тому времени никто, кроме нас, не будет знать, что тут, черт побери, происходит — но можно смело ручаться, что эти охламоны на батарее реактивных установок перетрухнут. Через несколько секунд они вступят в игру, тут уж противник наверняка сочтет, что его атакует целая армия, и откроет огонь из чего только можно. Это непременно разбудит оберст-лейтенанта с его красавчиками, — Порта презрительно указал большим пальцем в сторону воинства фон Фергиля. — Как только они сообразят, что делается, то, даю голову на отсечение, драпанут со всех ног. Эти заячьи душонки не станут ждать, что последует дальше. Держу пари, мы быстро от них избавимся.
Лейтенант Ольсен одобрительно хмыкнул.
— А как быть с нашими русскими друзьями?
— Вот как — только поднимется стрельба, они смоются, понятно? Побегут к своим позициям. Только смотрите, — обратился Порта к русскому офицеру, — пожалуй, придется слегка попортить вам внешность. — Сказал он это без особого сожаления. — Чтобы казалось, будто вы были в переделках и все такое. Я все обдумал, понятно? Своим скажете, что оказались отрезанными в своем секторе, повстречались с партизанами, пошли вместе с ними в крестьянский дом — тот, что мы обшарили по пути, понятно? Потом расскажу вам об этом. В общем, один партизан убит, остальные скрылись. Как и было на самом деле. Вы со своими солдатами сумели уйти, не знали, куда держать путь, и оказались здесь — за позициями противника. Не могли придумать, как вернуться к своим, поэтому предприняли единственное, что вам оставалось, — начали стрелять, улавливаете?
Русский офицер улыбнулся.
— То есть якобы мы заварили всю эту кашу и заставили ваши войска вон там покинуть свои траншеи?
— Почему бы нет? — рассудительно ответил Порта. — Чтобы обратить их в бегство, хватило бы одного человека с парочкой гранат.
— А как же ваша рота? — спросил русский. — Едва мы вернемся к своим и обрисуем положение вещей, они поймут, что часть ваших войск отступила. И не станут сидеть сложа руки. Пойдут в атаку, чтобы занять покинутые траншеи.
— Я вот что вам скажу. — Порта подался вперед. — Эта публика, — он с презрением указал подбородком на позиции русских, — такая же никчемная, как та, — и с не меньшим презрением ткнул большим пальцем в сторону батальона оберст-лейтенанта. — Думаете, мы с Малышом смогли бы вылезти из укрытия и запросто снять троих?
— Ни в коем случае! Не смогли бы, будь они настоящими солдатами. Они держатся так, будто вышли на прогулку по Москве, а не ведут эту треклятую войну!
— И когда же, — спросил лейтенант Ольсен, — вы с Малышом думали начать эту игру?
— Что, если в три часа? — предложил Порта. — По-моему, самое подходящее время. Мне это рисуется так — я, Малыш и Легионер выберемся из траншей около половины третьего и ровно в три — бам!
— Почему в три? — поинтересовался Шпет.
— Ну, прежде всего, потому, что никто не ждет атаки в три часа ночи. Вы сами не ждали бы, так ведь? Нелепое время для вступления в бой, надеюсь, понимаете, что я имею в виду — большинство охламонов наверняка будет спать. Как ихних, так и наших. Они даже не поймут, что происходит. И все-таки, — обратился он к русскому, — вам придется двигаться быстро. Я покажу наилучший путь.
