Госпожа Лидофски упрямо продолжала сидеть в кресле.
Это случайно не худой, невысокий мужчина, с пепельно-серыми волосами, очень серьезный? — поинтересовалась она.
Вы его знаете? — изумилась директриса.
Он был вчера в саду во время оргии.
Орлиный Глаз вновь повернулась к Лисси и Тинке, у которых одновременно возникло чувство, что сейчас вся кровь бросится им в лица.
— Он был у вас? Как долго? По какой причине? Может быть, он рассказал о своих планах? — Директриса задавала вопросы строгим тоном полицейского инспектора из телефильма.
Девочки молчали.
— Вы что-нибудь знаете? — продолжала допрос директриса. К несчастью для сестер, у нее был действительно орлиный взгляд, от которого трудно что-либо утаить.
Лисси и Тинка покачали головами.
— Он только хотел... это всего лишь из-за математики, — бормотала Тинка.
Лисси согласно кивнула:
— Точно, он приходил из-за математики. Но очень скоро исчез. Словно растворился в воздухе. Пим-пам-пом — и
он уже за углом.
Тинка чуть не провалилась сквозь землю, услышав, что несет Лисси. Директриса между тем слушала ее с неподдельным интересом. По вертикальной морщинке, наметившейся между ее бровями, было заметно, что она не вполне верит девочкам.
Ну, хорошо, — вздохнула она, — в данный момент это нас никуда не приведет. Сейчас я еду к нему. Возможно, он просто проспал. Такое тоже бывает.
В наше время учителя никогда не просыпали уроков, — ядовито заметила госпожа Лидофски.
В коридоре Лисси и Тинка прошествовали мимо умиравших от любопытства мальчиков и девочек, задрав кверху носы, словно заявляя: «Видите, что бывает с теми, кто нам досаждает».
— Ты что, рехнулась? — закашлялся от неожиданности Ханс-Гюнтер и плотно сжал зубы, когда Лисси схватила его за руку и с силой вывернула ее.
— Отпусти его! — донесся сзади голос директрисы, говорившей медленно и с угрозой.
Лисси неохотно ослабила хватку. Чтобы быть уверенной, что ученики вернутся в классы, госпожа Орлиный Глаз проводила их до дверей. Мимоходом она сказала Лисси и Тинке:
— Вы обе мне совсем не нравитесь.
Лисси хотела ответить, что она тоже находит короткую прическу директрисы ужасной, но, в виде исключения, воздержалась от замечания. Она почувствовала, что подобная фраза добавит им неприятностей.
Письмо
Слухи о таинственном исчезновении учителя математики, как живой огонь, поползли по школе. После уроков все говорили только об этом.
Чтобы побыстрей оказаться в Кристальном переулке, Лисси и Тинка вернулись назад кратчайшей дорогой. Они почти все время бежали и на бегу постоянно оглядывались, чтобы удостовериться, что их никто не преследует. Тинка никак не могла освободиться от чувства, что за ними кто-то наблюдает. Задыхаясь, обе девочки наконец оказались у забора, радостно погладили знакомые доски с кошачьими силуэтами и, спотыкаясь, из последних сил ввалились в сад, ворота которого заранее вежливо и гостеприимно распахнулись перед ними.
Однажды Тинка прочла в каком-то журнале — их постоянно приносила домой ее мама — статью, о которой сейчас невольно вспомнила. Плетясь рядом с Лисси через сад, она неуверенно спросила:
Лисси... ты могла бы себе представить, что я...?
Относительно тебя я многое могла бы себе представить, — перебила ее Лисси, мысли которой неотступно кружили вокруг пропавшего учителя. Она лихорадочно перебирала варианты, каким образом его можно вернуть, но — увы! — ее голова была как чердак после того, как его идеально вычистили, — абсолютно и безнадежно пуста.
Вполуха она услышала, что Тинка говорит что-то о мании преследования, но не придала этому значения и ничего не ответила. Повисла пауза. Лисси ускорила шаг, чтобы как можно быстрее приступить к поискам подходящего заклинания, способного вызволить господина Ваннэ.
— Эй, ты меня, кажется, совсем не слушала, — обиделась Тинка, — Между тем речь идет о моем здоровье. Я действительно хотела спросить тебя о чем-то важном.
Ну да... и о чем же? — Лисси рассеянно посмотрела на сестру.
Ты можешь себе представить, что я страдаю манией преследования?
Лисси склонила голову набок и с сомнением окинула Тинку взглядом из-под насупленных бровей:
— Манией преследования? Ага! Это означает, что ты немного сбрендила и все время думаешь, что за тобой кто-то следит? Ведь так?
Тинка судорожно сглотнула и кивнула головой. У нее вообще была склонность воображать у себя разные болезни, о которых она читала в маминых журналах.
— Самое большее, что у тебя может быть, это завихрение в мозгах! — внезапно выпалила Лисси. — Успокойся лучше и помоги мне!
Тинка возмущенно уперла руки в бока.
— Завихрение в мозгах? И это все, что ты можешь сказать? У меня, возможно, в самом деле очень серьезная проблема!
У тебя и вправду есть очень серьезная проблема, — ответила Лисси. — Твоя проблема — это я! Хотя именно я отправила господина Ваннэ неизвестно куда и он исчез по моей вине, но ведь и ты находилась рядом и, следовательно, тоже в этом замешана, Знаешь, как говорится: «Вместе попались, вместе в петле болтались». — И она изобразила рукой петлю, которая стягивается вокруг ее шеи, затем приподнялась на цыпочки, будто ее тащат вверх, и закатила глаза. При этом Лисси захрипела, словно ее душат. И вдруг очень серьезно сказала: — Помяни мое слово, Тинка, у нас обеих еще будет из-за этого столько неприятностей, что голова пойдет кругом. Это случится, если мы не вернем господина Ваннэ.
Очень для тебя характерно! Вполне в твоем духе! — задиристо возразила Тинка. — Ты, как всегда, думаешь только о себе.
В точности, как и ты! — фыркнула Лисси.
Все думают только о себе, и лишь я одна думаю обо мне! — с серьезной миной заявила Тинка.
— Эй... что ты сказала? Не смей делать вид, будто ты святая! — После некоторого размышления до Лисси все же дошло, что именно сказала Тинка. — Вечно ты со своими хитроумными фразочками, — проворчала Лисси и попросила красную входную дверь открыться.
Тинка, однако, не вошла вместе с ней, а вернулась к садовым воротам, вышла в переулок и долго-долго глядела налево, затем направо.
«Вероятно, я и вправду больна, — уныло пробормотала она. — Острая форма мании преследования». Девочка не могла отделаться от чувства, что кто-то постоянно находится рядом и следит за ней. Но сколько ни озиралась она вокруг, так никого и не увидела.
