Фитиль в лампе шипел и оплавлялся, и в неверном свете графин с бренди сумрачно поблескивал, тогда как лица обоих друзей оставались в тени.
– Я ее не видел и ничего о ней не слышал уже лет двадцать, Джон, – произнес наконец Кит как можно равнодушнее. – Я и думать о ней забыл. Ты мог бы просто спросить меня, а не шарить по моей спальне. Или по моему лондонскому дому.
– Я получил инструкции, Кит.
– От кого? – быстро спросил Кит. Скорее всего, ответа на вопрос не последует, но попробовать все равно стоило.
Джон покачал головой:
– Ты же понимаешь, я не могу сказать. И я не знал, что ты окажешься... то есть меня не предупредили, что ты здесь. Оставалась возможность, что она могла приехать сюда без твоего ведома, разыскивая тебя.
– Да, такая возможность оставалась, – произнес Кит в высшей степени неуверенно.
Джон, не ответив, лениво обвел глазами комнату. Он чувствовал себя здесь как дома. Кит сомневался, стоит ли рассказать ему про Джеймса Мейкписа. В душе все еще таилась обида на то, что ему в свое время не разрешили заняться проверкой Морли. Любопытно также, что сына проверяют, а его отцу об этом ничего не известно. Мысль о том, что Джон может разоблачить Морли до того, как ему самому представится такая возможность, просто бесила Кита. Презренный дух соперничества настоятельно велел помалкивать.
Но ведь это же Джон, друг детства, все равно что брат. А Кит считал себя патриотом. Если Морли действительно продавал секреты французам...
– Джон, тебе следует кое-что знать. Ты слышал, что убит Джеймс Мейкпис?
Джон хмуро кивнул.
– Так вот, пару недель назад Джеймс рассказал мне одну весьма странную историю, которую я тогда воспринял не слишком серьезно. Ее главным героем, скажем так, был Таддиус Морли.
Джон вскинул брови.
– И что дальше?
– Помнишь такого парламентария, Ричарда Локвуда? Его убили несколько лет назад.
– Кажется, это случилось как раз... – Джон помедлил, поскольку из них двоих всегда был более дипломатичен, – когда нас запихнули в военную академию.
– В тот год, когда я тебя подстрелил, – с откровенным злорадством уточнил Кит.
– В тот год, когда ты дал по мне промах, – разумеется, возразил Джон. Спорить на эту тему они могли бы до бесконечности.
Решившись, Кит рассказал Джону историю о Локвуде, Морли, христианских добродетелях и фантастическом месте, где якобы спрятаны обличающие Морли документы.
Джон задумчиво забарабанил пальцами по столу.
– А ты уверен, что Джеймс был трезв, когда рассказал тебе все это?
– А ты видел хоть когда-нибудь Джеймса пьяным?
– Ну а сам ты был трезвым, когда он тебе это рассказывал?
– Почему все считают, что я постоянно пьян? – раздраженно спросил Кит.
Джон криво улыбнулся.
– Потому что так оно и есть. Но как ты думаешь, почему Джеймс рассказал именно тебе? Под влиянием момента, или же он заранее собирался поговорить именно с тобой?
– Затрудняюсь сказать. Может быть, он решил, что ему грозит опасность. Может, изо всех его знакомых я один не махнул бы на это рукой, случись с ним что-нибудь.
Так весьма дипломатично он намекал, что следить за ним было большой ошибкой. Джон, к его чести, не стал фыркать.
– Ты ему поверил, Кит?
– На бред его история вовсе не смахивала, если ты это имеешь в виду.
– Считаешь, Каролина знает что-то об убийстве Локвуда? В письме она пишет еще: «...наши прошлые дела».
– Именно поэтому я и рассказал тебе сейчас историю Джеймса. Может быть, вся история звучит дико, но мне кажется, она как-то связана с Каролиной и с Морли. Видимо, это дело теперь поручат тебе...
Джон, черт бы его побрал, нагло улыбнулся – он прекрасно знал, как разочарован Кит невозможностью заняться этим загадочным делом.
– Ну, а что бы ты стал делать, Кит, если бы Джеймса не убили?
– Выудил бы у него остальные подробности, конечно. А скажи, почему ты вообще начал проверять Морли? – быстро спросил Кит.
– Прекрасная попытка. Но ты же знаешь, я не могу сказать.
Кит негромко выругался, а Джон расхохотался.
– Но ты нам очень помог. Не зря я полез в окно, хотя и староват для таких упражнений.
Кит криво улыбнулся. Бренди только согрело ему желудок, но мозг продолжал пребывать в боевой готовности.
– Помянем Джеймса. – Он поднял бокал.
– Да, помянем.
Они выпили, какое-то время каждый думал о своем.
– Кит, – неуверенно начал Джон, и Кит выжидательно посмотрел на него. – Ты ведь понимаешь, что, если Каролина помогала Морли переправлять информацию французам, она такая же изменница, как Морли. А теперь она пытается разыскать тебя.
Но Кит и сам пришел к этой мысли. Если сын лорда Уэстфолла будет уличен в сношениях с изменницей родины, произойдет ни больше, ни меньше политический катаклизм. И не одна жизнь окажется загубленной. В том числе и его собственная. И жизнь его отца в частности.
И есть, без сомнения, люди, которые весьма этому обрадуются. Интересно, кому – отцу или ему самому – тщательно готовят столь сокрушительное падение?
Кит небрежно откинулся на стуле, привычно сохраняя невозмутимый вид. Подложил ладони под голову и блаженно потянулся. Джону наверняка известно, что все это лишь спектакль, потому что Кит вел бы себя в подобных обстоятельствах точно так же.
Вместо того чтобы продолжить разговор, Кит подлил себе и Джону бренди, поднял бокал и кивнул другу.
– Так куда ты направился после того, как мы расстались тем вечером? Домой к леди Баррингтон?
Самодовольная улыбка Джона явилась тому подтверждением.
– Говоря точнее, к ней в постель.
– Поздравляю, – сказал Кит, и они снова чокнулись. Некоторое время Джон добивался расположения леди Баррингтон.
Джон допил бренди, звякнул бокалом о стол и кивком предложил Киту снова его наполнить.
– А ты сам-то что здесь делаешь? – спросил он так, словно эта мысль только-только его осенила. – Я не знал, что ты покинул Лондон.
– Да вот решил поработать над книгой.
– Над чем?
Довольно забавно объяснять людям значение слова «книга».
– Решил на некоторое время удалиться от лондонской суеты и заняться изучением флоры и фауны окрестностей Барнстабла.
Отвисшая челюсть Джона вознаградила его сполна. Кит даже позволил себе философски заметить:
– Видишь ли, Джон, природа – бесконечно увлекательная штука. А все эти убийства, разврат, жестокость...
