мальчику.
— Это моя сорочка?
Макгилли чуть не умер на месте. Он стал ярко-красным.
— У тебя утюг холодный. Смотри, Анна их все сюда поставила. Вот, хорошо. А теперь немного воды. — Она щелкнула влажными пальцами, и капли зашипели на блестящей поверхности утюга. — Отлично.
— Я ему говорила, — заметила Анна.
— Гладить сложно, — объяснила императрица, — это вам не сражаться на поле брани и не учиться турнирам. Тут нужны терпение и умение сосредотачиваться. — Она улыбнулась, и Макгилли покраснел еще больше.
Она ждала.
Сэр Павало поцеловал ей руку. Изюминка ее обняла. Бланш закатила глаза.
— Сама я быстрее сделаю, — сказала она голосом прачки.
— Это называется командовать, — рассмеялась Изюминка. — Если ты что-то хорошо делаешь, то получаешь повышение, и тебе приходится приказывать каким-то придуркам делать то, что ты гораздо быстрее и лучше сделаешь сама.
Бланш рассмеялась, а затем стремительно протянула руку и выхватила утюг из руки горца.
— Надеюсь, сражаешься ты получше.
— Это да.
— Потому что гладить ты совсем умеешь. Я, конечно, императрица, но сейчас у меня всего две сорочки. Если ты одну из них спалишь, я сожгу тебя.
Она отодвинула здоровяка, заняла его место и быстро отгладила вырез своей сорочки. Калли поставил на буфет вазу из цельного золота, заполненную фруктами.
— Герцогиня Вениканская просит аудиенции, — прорычал он.
— Господи, — зевнул сэр Майкл, входя, — давайте все вернемся в армию, здесь слишком много народу.
Он подвинулся, чтобы пропустить Анну с горячей, прямо с очага, водой для бритья, схватил гипокрас императора и быстро глотнул.
— Ублюдок, — пробормотал Габриэль.
— Гнусные сплетни, — возразил сэр Майкл, — моя мать была святой. — Он с удовольствием допил гипокрас и отдал кружку своему оруженосцу Робину.
При слове «святой» Бланш покраснела, а Габриэль посмотрел на свою правую руку. Но солнце уже взошло, и при свете смотреть было не на что.
— Отнимать у меня с утра гипокрас — это не lèse-majesté[1]? — жалобно спросил Габриэль.
— Герцогиня Вениканская, — сообщила Анна, принимаясь за левую щеку.
Герцогиня изобразила короткий реверанс в ответ на многочисленные поклоны и с обожанием посмотрела на Бланш, которая гладила сорочку, выгнув бровь. Когда она подняла руку, в вырезе платья мелькнула весьма привлекательная часть тела.
— Думаю, вы можете начать новую моду, — сказала герцогиня.
— Беременность? — улыбнулась Бланш.
— Это не мода, это проклятие. — Кайтлин, супруга Майкла, протолкалась в переполненный зал. — Бланш, у тебя есть чистая сорочка?
— Теперь есть, — ответила Бланш. — А у тебя нет.
Герцогиня держала в руках пару свитков, завернутых в зеленую кожу.
— Я закончила. Кто следующий?
— Изюминка. — Габриэль поднял глаза. — То есть госпожа Элисон. А после нее сэр Павало.
— Это что? — спросил Павало.
— Кодекс императрицы Ливии о войне и вратах, — объяснил Габриэль, — я нашел его в Ливиаполисе.
— Надо снять копии, — предложил Павало.
— Никаких копий, — ответил Майкл, — ни за что. Пока мы не закончим, никто не должен знать наш план. Эта комната — единственное место, где можно безопасно все обсуждать. Все проверены.
— Неоднократно, — кивнул Кронмир.
Тоби вышел, решив, что обязан найти белье для дам отряда, даже если ему придется раздеть герцогиню Арле и ее фрейлин. Робин, его самый надежный товарищ, потянул его за руку.
— Я знаю нужного человека, пошли.
Они спустились по короткой лестнице, которую не заметил Тоби, и Робин по-галлейски поздоровался с оруженосцем, добротно одетым молодым человеком их возраста. Тот поклонился в ответ и сказал Тоби на хорошем альбанском:
— Я оруженосец маршала, де Кустиль.
Оруженосец маршала был высок и болезненно худ. Тоби вдруг сообразил, что четырехмесячная осада тяжело далась даже самым богатым и могущественным и что ваза с фруктами была поистине королевским подарком.
— Тоби. — Он протянул руку.
— Ах да, я Жан. Мы обращаемся друг к другу по фамилиям. — Он кивнул Робину: — Как я уже говорил лорду Робину, миледи отправила нас вам помогать. — Он указал на полдюжины мужчин и двух женщин. Все были хорошо одеты, но казались слишком худыми для своей одежды.
— Да благословит вас Бог, — искренне сказал Тоби. — Ваши дамы могут раздобыть чистые глаженые сорочки для дам?
Жан улыбнулся. Взглянул на пожилую женщину лет двадцати шести.
— Мелиагранд?
Она в ярости нахмурилась.
— Я посмотрю, что можно сделать. Дайте мне десять минут, господа.
— Готово. — Жан слегка поклонился. — Наша герцогиня сказала, что мы вам понадобимся.
— Да, милорд, пока мы все здесь. Император желает устроить встречу… совет. Если герцогиня изволит…
— Четверть часа? — улыбнулся Жан де Кустиль.
— Большой зал? — спросил Тоби, как будто они были заговорщиками.
Жан поклонился почти без иронии и указал пальцем — двое молодых людей убежали. Тоби пошел обратно в башню.
— Я нашел их вчера вечером, — извиняющимся тоном сказал Робин, — хотел тебе сообщить, но заснул.
Тоби пожал плечами. Он решил, что четыре месяца осады сплотили арлейцев, им пришлось отказаться от всякой фальши и церемоний. Они научились действовать быстро.
Наверху Красный Рыцарь наконец поднялся со стула и вытирал лицо; горец Макгилли держал в одной руке чистые шоссы, а в другой — камзол. У Калли были сапоги и пояс для меча, но он положил их на табурет, когда Тоби указал ему на дверь. Герцогиня Вениканская сидела у камина и вместе с сэром Павало, Кронмиром и Изюминкой изучала карту. Анна тщательно смазывала бритвы маслом.
— Тоби, — сказал Габриэль, — большой зал, если получится, герцогиня, если она захочет, пятнадцать минут.
— Все сделано, — ответил бесконечно довольный Тоби и заметил, что Габриэль это оценил.
— Пойдешь со мной, — велел Красный Рыцарь. — Изюминка? Герцогиня? Кронмир и Павало, Майкл. Бланш?
— Совет военный? — спросила Бланш.
— Да.
— Я могу отказаться? — спросила Бланш из спальни.
— У меня нет Сью и нет Никодима, — пожаловался Габриэль.
— Черт, придется идти. А где Сью?
— Мир спасает, — отрезал император, — как и все остальные.
Кайтлин взяла Анну за руку и посмотрела на Габриэля.
— Да, — Габриэль отпустил своего лучшего пажа, чтобы помочь жене одеться.
Калли вошел с разрозненной охапкой женского белья. Леди Мелиагранд ненадолго остановилась в дверном проеме с выражением неподдельного удовольствия на лице.
Кайтлин взвизгнула, схватила всю охапку и бросилась в спальню. Калли выглядел крайне самодовольно. Они с Изюминкой переглянулись и рассмеялись.
— Что тут смешного? — спросила герцогиня Вениканская.
— Когда я была проституткой, — пояснила Изюминка, — Калли служил нашим вышибалой. Он ненавидел таскать нашу стирку. Да, Калли?
Габриэль улыбнулся и сунул руку в тесный рукав. Наступила абсолютная тишина. Герцогиня Вениканская откинулась назад и хрюкнула от смеха. Хлопнула себя по сапогу.
— Хорошо. Приятно думать, что до нашей встречи мы все жили полной жизнью.
— Правда? — зло ухмыльнулась Изюминка.
— Ну, я планировала стать шлюхой, но вместо этого убила человека. — Герцогиня
