возразила она, думая, грешно ли заниматься любовью, когда знаешь, что ждешь ребенка.
Впрочем, по меркам мира, в котором она жила, все казалось небольшим грехом.
— Пенни за ваши мысли, мисс? — вдруг спросил он.
— Каким будет мир, когда это закончится?
Дверь снова открылась, и вошли Анна Вудсток и Калли, лучник императора, с огромным корытом горячей воды.
— Ваше величество, — поклонилась Анна.
— Доброе утро, Анна. — Бланш нацепила выражение лица, предназначенное для появлений на публике. Оно сильно отличалось от вариантов «Бланш, доверенная служанка королевы» или «Бланш, непревзойденная прачка». Она почти не позволяла себе демонстрировать ничего, кроме добродушия и готовности помочь.
— Потом будем бриться, милорд, — сказала Анна императору.
Новые правила — неофициальные, но всем понятные — гласили, что император не желает слышать никаких «величеств» больше одного раза от человека в день, за исключением формальных ситуаций, список которых пока не был определен. «Милорд» был менее официальным, чем «ваше величество», а многие из войска по-прежнему звали его «сэр Габриэль» или просто «капитан», к радости одних и удивлению других.
— Отлично, — согласился Габриэль и опустился в воду, для чего ему пришлось нелепо задрать колени. Анна полила ему на голову, он стал брызгаться, и Бланш засмеялась.
— Ваша ванна сейчас будет, — сказала Анна своей обнаженной императрице, — ваше величество.
Анна знала Бланш, когда та была прачкой.
— Я бы и в этой помылась, если бы он все не расплескал.
Анна подавилась смешком и протянула кувшин Калли, который начал безжалостно поливать своего императора горячей водой, несмотря на слабые протесты и крики.
— Ваше величество, — заявил он тоном, в котором не было ни капли благоговения.
Анна принялась раскладывать бритвы, мыло и полотенца. Принесли воду для императрицы. Император вылез из корыта чистым и красным, под стать своему прозвищу, и самостоятельно надел рубаху и брэ. Слуг не хватало, и ему не прислуживал никто, кроме старых боевых товарищей.
Кронмир установил это правило. Кронмир, который сейчас сидел в скриптории и копировал карты северной Этруссии. Который только вчера поймал подосланного патриархом убийцу, молодую даму из Митлы, приехавшую для «переговоров». Теперь она сидела под арестом. Кронмир…
Император вышел из спальни.
— Его величество! — рявкнула Анна. Секретари, слуги и швеи повскакали с мест и принялись кланяться.
Император взглянул на Анну, как будто подозревал, что она над ним издевается.
— Это жители замка, — тихо пояснила она.
Он сел. Она приложила к его лицу горячее полотенце. Ей было всего семнадцать лет. Вчера исполнилось, кажется. Бланш должна знать.
— Да благословит тебя бог в день твоего рождения, — сказал он.
— Спасибо, милорд, — ухмыльнулась она.
— Мы были заняты.
— И мы тоже. Милорд.
Два года назад она была обычной крестьянской девушкой из Брогата. Теперь она приставляла бритву к горлу императора людей. Стараясь об этом не думать, она намылила ему щеки. Он не обращал внимания на ее действия — что ж, он имел на то полное право.
— Тоби?
— Герцогиня Кларисса ждет, когда вы оденетесь. Сэр Павало и госпожа Элисон завтракают и тоже ждут встречи с вами. Новые птицы не прилетали. Утром было донесение из армии.
Они придумали очень простой дымовой сигнал. Он означал всего-навсего «У нас все в порядке», но Арле и армия обменивались им, с небольшими вариациями, трижды в день. Враг, известный как Некромант, все еще оставался на свободе, а вокруг кишели другие враги, явные или тайные, так что без сигналов было не обойтись.
— Павало? Он ехал издалека. Приведи его и Изюминку тоже.
— Сэр. — Тоби поклонился.
Габриэль не мог повернуть голову. Анна как раз брила ему усы. Шкряб. Шкряб. Прикосновение острого лезвия к коже.
— Ваше величество! — сказал сэр Павало.
Габриэль за десять футов ощутил запах лошадиного пота.
— Долго ехал?
— Не дольше, чем вы.
Сэр Павало Пайам, известный большинству наемников просто как Пайам, потому что его имена казались слишком сложными, был высок, мускулист и черен. Когда Анна отвела бритву от его лица, Габриэль улыбнулся человеку, который спас жизнь и ему, и Бланш (дважды), и Амиции. Пайам улыбнулся в ответ. Он был одет в изумрудные шелка, украшенные тонкой вышивкой, и выглядел великолепно, несмотря на дорожную пыль.
— Полагаю, это не светский визит, — решил Габриэль.
Откуда-то появилась Изюминка и послала ему воздушный поцелуй.
— Мы движемся на север, и нам нужен генеральный… план нападения, — сказал Пайам. Тоби принес ему стул, и он сел, стараясь не замочить подол в воде, подтекающей из-под двери спальни. — Как поживает госпожа Бланш?
— Она мокрая, — сообщил Габриэль. — Ты безупречно рассчитал время. С помощью птиц пришлось бы это долго обсуждать. Сразу после завтрака устроим маленький совет. Изюминка, ты тоже приходи. Ты поведешь армию.
Изюминка закашлялась.
— Ты и герцогиня Вениканская, — слегка улыбнулся Габриэль.
— Ух. Хорошо, мне она нравится. А почему я? — спросила Изюминка после паузы.
— Том и Майкл заняты другими делами. Ты никогда не командовала, ну так самое время начать. Повеселись. Только армию не потеряй.
Она громко вздохнула.
— Прибыла птица, — объявил Тоби, стоявший у дверей.
Габриэль слышал где-то неподалеку Кронмира и еще какой-то торопливый голос.
— Что такое? — спросил он, и Анна еле успела убрать бритву от артерии, когда он пошевелился.
Пайам разворачивал карту. Изюминка, придерживая кончиком кинжала уголок, уже смотрела в нее. Джок Макгилли, горец, который только что присоединился к отряду по рекомендации Плохиша Тома, делал вид, что вовсе не гладит женскую сорочку — эту работу он явно считал ниже своего достоинства. Морган Мортирмир ворвался в зал, нарезая яблоко серебряным ножом.
— …но герцогиня! — сказал пронзительный голос, а затем наступила тишина.
— Милорд, герцогиня Арле прислала вам корзину с фруктами. — Тоби закатил глаза.
— Кронмир? — спросил Габриэль невозмутимо.
— Милорд, ваш брат граф провел третье сражение возле Н’Гары. Он отступил, оставив Н’Гару врагу. Лорды Керак и Кремень убиты. Гармодий…
Все задержали дыхание.
— …в Харндоне борется с чумой. Тамсин начала успешное наступление на… дракона. Ваш брат отступает через западные земли к Кохоктону и считает, что сумеет достигнуть Лиссен Карак через пятнадцать-двадцать дней.
Бритва теперь касалась висков. Габриэль постарался не кивать.
— Какая птица? — тихо спросил он.
— Е двадцать один, — ответил Кронмир. — Он очень хорош на дальних дистанциях.
Габриэль еле заметно улыбнулся.
Дверь открылась, и вошла Бланш в очень простом верхнем платье без сорочки под ним, с мокрыми волосами.
— Императрица! — крикнула Анна.
Габриэль услышал характерный шорох, паузу, прикосновение колен к камням — все кланялись или делали реверансы.
— Похоже, у меня нет чистой сорочки, — весело сказала Бланш.
Джок Макгилли громко сглотнул.
— Которая…
Тоби протиснулся мимо огромного горца.
— Одно мгновение, миледи…
Бланш подошла к нервному
