дарят их своим самкам. Те ставят эмбрионов в воду и любуются ими, пока нерожденные дети не умрут до конца и не станут выглядеть отвратительными засохшими трупами.
– О, Господи! Жуть какая!
– Не жуть, а простая аналогия! Хочешь подарить мне цветы? – вытирая платком мокрые глаза, спросила Флора. Затем, немного успокоившись, добавила: – Там есть цветы в горшках?
– Комнатные? – Виталий улыбнулся. Это нежное и трепетное отношение к цветам еще сильнее запало в душу молодому человеку, который влюбился в девушку еще сильнее.
– Да. А лучше садовые, – Флора тоже попыталась улыбнуться.
– Ну пойдем – посмотрим.
Он взял ее за руку и подвел к магазину.
– Не пойдем дальше, – сказала Флора возле витрины и указала пальцем. – Вон белые лилии в горшке. Купи их.
Через минуту Виталий нес куст, еще нераспустившихся, лилий.
– Где твое окно? – спросила она, указывая на дом.
– Вон моя квартирка, на третьем.
– Мы посадим их прямо под окном, вон там! Они скоро распустятся и будут радовать нас до ноября. А потом там образуются семена, весной там взойдут молодые ростки рядом с материнском кустом. И через два года здесь образуется целая поляна. Поляна нашей любви! Все ее смогут увидеть, и все будут радоваться! Теперь пойдем покажешь, чем ты питаешься.
– У меня сейчас нет ничего. Пустой холодильник. Тут магазин рядом. Но, честно говоря, я уже боюсь тебя. – Сказал он, а затем, лукаво улыбаясь, осторожно и ненавязчиво спросил: – Мяса, наверное, нельзя, да?
– Ни в коем случае! А пойдем, я сама куплю нам еды! – Флора взяла Виталия за руку и затащила в помещение продуктового.
Они шли мимо полок с продуктами.
– Хлеб, же можно? – с надеждой спросил он.
– Знаешь, из чего он сделан? – Флора грозно взглянула на своего молодого человека.
– Понял! Не дурак. Из семян пшеницы.
– Из детей пшеницы! – поправила она его. – Представь себе расу духов, которые перемалывают новорожденных малышей, скармливают их колонии грибов и отправляют в огонь. А, забыла, перед этим их солят и топят в воде.
– О, Господи! Откуда ты только берешь такие истории?
– Аналогии! – поправила его Флора.
– А что тогда можно есть, то? Мясо нельзя, хлеб нельзя, картошку, судя по всему тоже нельзя. И не нужно больше аналогий!
– Вот! – она подвела его к прилавку с фруктами. – Яблоки, груши, сливы, вишню.
– Но разве это не дети деревьев, не?
– Как думаешь, почему яблоки и другие фрукты такие сладкие и ароматные?
– Эээээ, чтобы их ели, не?
– Именно! Это механизм распространения популяции. Вот съел ты яблоко, а огрызок выкинул. Семена проросли, и у нас новое дерево!
– А если не проросли? Я же мог выкинуть его там, где нет земли. – попытался схитрить Виталий
– Ну, во-первых, семена могут ждать очень долго. Сотни, а то и тысячи лет. И они дождутся своего часа. А если не дождутся, то значит не дано природой! Не все же яблонями засаживать.
– Но я могу и съесть огрызок с семечками!
– Так это еще лучше! На утро тебя приспичит....
– Не продолжай! Я понял. Удобрения, там. И все такое.
– И фрукты это лучшая еда. Их можно давать даже очень маленьким детям.
– Но если это так, зачем тогда человек ест мясо и хлеб?
– Потому, что люди – паразиты на теле Земли. Они и ведут себя также. Убивают все вокруг себя, размножаются везде, но не убивают носителя, то есть землю, до конца. Чтобы продолжать пить из нее соки.
– Зачем же земля породила на себе таких паразитов?
– А кто тебе сказала, что она их породила? – Паразиты всегда приходят извне. Носитель может только избавиться от них. И довольно часто избавляется.
Флора и Виталий стали жить вместе. Они пошли на хитрость: объявили девушку беженкой из соседней республики с брошенными наспех документами в разрушенном доме. В УФМС приняли заявление и фотографии и начали процедуру оформления гражданства России.
Шли недели и Флора, не знакомая со столичным бытом и поведением, предпочитала оставаться дома, подальше от загазованных улиц и шумных людских толп. Готовила ему вкуснейшие блюда из сырых фруктов и овощей, ухаживала за ним. За это время они полюбили друг друга еще сильнее. Так закончилось лето, и наступила осень.
Уходя на работу, Виталий нежно целовал сладко спящую Флору. И любовался, как девушка улыбалась во сне. Однажды, целуя, он вдруг начал трясти ее за плечо.
– Твои волосы! – удивленно сказал он, – У них поменялся цвет!
Девушка мгновенно вскочила и стрелой полетела в ванную к зеркалу. Несколько ее локонов стали желтыми.
– Нет! Только не сейчас, – с тревогой сказала она.
Она быстро выпроводила Виталия на работу, объяснив произошедшее аллергической реакцией, и помчалась в парк, где они часто гуляли.
– Великая Мать! – обратилась она, обнимая старый клен. – Мне нельзя цвести. Пожалуйста. Я полюбила.
– Духи должны умереееееть! – прошуршали падающие багровые листья.
– Цветииииии! – вторила им трава.
– Великая мать, они хорошие! Они не ведают, что творят, – умоляла Флора. – Я смогу им помочь. Я их научу. Научила одного – научу их всех! Дай мне время. Пожалуйста.
– Предназначеееееение! – не унимались мицелии – Убей их!
– Прости меня, Великая мать! Я не смогу их убить, – рыдала девушка. – У них тоже есть дети. У них тоже есть любовь. Они такие же как и мы, просто заблудились немного.
– Тогда умрешь ты! – затрещали корни. – Они будут жить еще тысячу лет! До следующего цветения перворожденных.
– Нет! – перебила всех Великая Мать. – Ты будешь жить. И скоро сама захочешь цвести. Да будет так.
– Спасибо, Великая Мать, – прошептала Флора, наблюдая, как желтые локоны зеленеют.
Наступил канун Нового Года. Флора держала Виталия за руку. На душе было неспокойно уже несколько дней. Она старалась не выходить из дому, за четырьмя бетонными не так страшно. Старалась не смотреть телевизор и не заходить в Интернет. Но с каждым днем беспокойство все нарастало и она, чтобы не тревожить Виталия, начала имитировать простуду, жалуясь на недомогание и сонное состояние.
Но в этот день Виталий уговорил ее поехать к своей тете. Обещал, что они не станут выходить на улицу и, вообще, будет весело и здорово.
Молодые ехали в такси. Вокруг были развешаны огромные уличные светящиеся гирлянды, которые своим мерцанием вызывали у девушки приступы головной боли. Слышались звуки взрывающихся петард и салютов, от которых боль лишь усиливалась.
– Ты не чувствуешь? – спросила Флора. – В воздухе пахнет смертью.
– В воздухе пахнет Новым Годом! – пытался подбодрить ее Виталий. – И мандаринами! Ты же любишь мандарины! А голова болит, наверное это от дыма у тебя. Сейчас приедем к тете. Там ничего не будем взрывать.
