из них наверняка должна запустить корабль, – пробормотала она.
Гилберт спустился по её руке на приборную панель, где принялся бегать из стороны в сторону, щурясь на циферблаты. Сквозь ветровое стекло было видно, как на небо с грохотом обрушился дождь золотых искр, заставив обоих подпрыгнуть. Вдалеке Эхо услышала радостные возгласы толпы и звуки горнов, возвещающих об окончании королевского салюта.
– Шоу почти закончилось, – сказала девочка, и её охватил страх. Эхо лихорадочно заколотила по кнопкам скользкими от пота руками, хватая рычаги и щёлкая переключателями. – Ничего не выходит!
Она быстро выглянула наружу и, к своему ужасу, увидела, что фейерверки стали взрываться реже, а ночное небо наполнилось плывущими облаками порохового дыма. Время поджимало. Марта должна была скоро заметить её отсутствие. Возможно, Гораций уже донёс ей. Тут Эхо поразила ужасная мысль. Что, если корабль был повреждён и не мог летать? В конце концов, когда профессор Даггервинг прибыл сюда, то влетел в её окно. Эхо в отчаянии хлопнула ладонями по штурвалу.
– Что нам теперь делать, Гилберт? – спросила она. Вдруг дирижабль содрогнулся, и что-то над ними с жужжанием ожило. Эхо подпрыгнула и взглянула на приборную панель. Гилберт нажимал на кнопку, которую она ещё не трогала. Кнопку, под которой, как увидела Эхо, присмотревшись, была крошечная гравировка на латуни: «НАДУТЬ ШАР». Щёки Эхо запылали от стыда. Конечно! Как она могла быть такой глупой?
– Отлично, Гилберт, ты это сделал!
Гилберт гордо вытянулся на приборной панели. Жужжание продолжалось, а шёлковый шар поднимался, открывая иллюминаторы.
– Да! – Эхо в восторге ударила воздух кулаком. Пол под ней закачался, когда воздушный корабль начал подниматься. Волнение клокотало в груди. – Это работает!
– Эй!
Оба подскочили, услышав крик снаружи. Где-то хлопнула дверь, и Эхо услышала топот сапог по камню. Она подбежала к заднему иллюминатору и разглядела в темноте двух стражников с фонарями, марширующих к ней по крепостной стене. Дирижабль висел совсем низко над землёй. Достаточно низко, чтобы стражники могли ухватиться за дно корабля и потащить его вниз. Эхо не могла этого допустить!
Она побежала обратно в кабину пилота и осмотрела панель управления, остановившись взглядом на рычаге с надписью «ТЯГА». Девочка потянула его, раздался рёв, и дирижабль рванул вперёд, отбросив Эхо на сиденье и заставив Гилберта уцепиться хвостом за рычаг, стуча лапами в поисках опоры. Через ветровое стекло Эхо видела, как каменная крыша замка постепенно исчезает внизу, пока они набирают высоту. Да! Всё получилось! Они улетали!
Что-то с металлическим звоном ударилось о корпус. Эхо подпрыгнула.
Стражники! Они стреляли по кораблю! Но что произойдёт, если они попадут в воздушный шар? Выдержит ли он?
Эхо вздрогнула. Она не собиралась это проверять. Она с силой налегла на рычаг тяги, двигатели ожили, и маленький корабль рванул вперёд. Сзади снова послышались приглушённые крики и лязг копий, отскакивающих от корпуса, но корабль уже набрал скорость, взлетая всё выше и дальше от крыш, в открытое небо. В ночь над городом и за его пределами.
– Смотри, – воскликнула Эхо. Под ними расстилались городские улицы и домики с серыми крышами, маленькие, словно игрушки. Гилберт пробежал через приборную доску к ветровому стеклу и тоже выглянул наружу.
Внизу горожане возвращались домой после фейерверка, петляя по улицам. Пятна света от ручных фонариков прыгали перед ними, как светлячки. Услышав гул двигателей дирижабля, люди подняли головы, чтобы посмотреть в небо. Раздались потрясённые крики, и горожане замерли, указывая на «Колибри» с открытыми ртами.
Эхо снова посмотрела на них сверху. «Я улетаю, – подумала она. – Я действительно улетаю». Она бросила последний взгляд на обращённые к ней лица внизу, а затем перевела взгляд на северную стену, где на ветру дрожал огонь северного маяка. Эхо положила трясущиеся руки на штурвал и уверенно взяла нужный курс.
Она собиралась выйти за пределы Пустоши, и ей не было страшно.
Глава десятая
Когда они приблизились к городской стене, Гилберт тревожно запищал, и Эхо, подняв взгляд от приборной панели, увидела, что «Колибри» пролетает опасно близко к северному маяку с его чашей ревущего пламени. Эхо была почти уверена, что языки пламени и воздушные шары сочетаются плохо. А если они и дальше будут двигаться в том же направлении, то врежутся прямо в маяк!
Девочка схватила штурвал обеими руками и крутанула его вправо. Дирижабль дёрнулся, и Эхо отбросило на пол. Штурвал бешено вращался, и девочку бросало то в одну, то в другую сторону. Шкафчик над креслом пилота распахнулся, и оттуда вывалился маленький латунный телескоп, зацепив кнопку в верхней части приборной панели и едва не задев Гилберта, который с трудом удержался на лапках. Замигал янтарный огонёк, а стрелки на циферблатах завертелись.
– Держись крепче, Гилберт! – Эхо с трудом поднялась на ноги и вцепилась в приборную панель. Затем выглянула в ветровое стекло и ахнула, увидев, что они снова летят прямо на огонь маяка. Похоже, их отнесло туда ветром! Они были слишком близко. Эхо схватила штурвал и снова вывернула его вправо. Чешуя Гилберта сделалась тревожно-красной, а хвост взметнулся вверх, когда он панически запищал и вцепился в приборную панель всеми четырьмя лапками. Дирижабль наконец повернул, но слишком поздно. Пламя взметнулось по ветровому стеклу; сверху послышались треск и шипение.
– О нет! – К своему ужасу, Эхо увидела наверху клубы дыма. – Мы горим! Что мне делать, Гилберт? – Она снова с силой вывернула штурвал вправо. – Мы сейчас разобьёмся! – Стрелка манометра бешено завертелась, завыла сигнализация, и приборная панель осветилась морем мигающих красных огоньков. Эхо нажала на рычаг тяги, и маленький корабль рванулся вперёд, промчавшись над городскими стенами в Пустошь.
«Колибри» начал резко снижаться к каменистой земле. Эхо схватила Гилберта и пристегнулась к креслу пилота, а затем безуспешно потянула рычаг тяги. Пульс стучал в ушах в такт вою тревоги. Они падали! Дирижабль стал опускаться быстрее и завертелся в воздухе. Эхо видела в иллюминаторах пролетающую мимо серую землю Пустоши и звёздное ночное небо, пока корабль кувыркался всё быстрее и быстрее.
– А-а-а-а-а! – Эхо бросила штурвал и закрыла глаза руками. Её желудок скрутило от страха, и девочка вцепилась в приборную панель, когда корабль подпрыгнул и заскользил по Пустоши. Раздался ужасный скрежет, дирижабль запрыгал по камням, а затем вдруг начал падать снова. Шкафы распахнулись, и по полу рассыпались кастрюли, банки с диковинными овощами и инструменты с медным покрытием.
Наконец корабль остановился, и прожжённый шёлк с тихим шорохом опустился на иллюминаторы.
Лишь через несколько минут Эхо смогла разжать пальцы на приборной панели. Гилберт вскарабкался на плечо и ткнулся в её щёку.
– Я в порядке, Гилберт. А ты? – прохрипела она.
Гилберт мотнул головой, пискнул, как бы говоря: «Жив и здоров», и стряхнул пыль с чешуи.
Эхо осторожно подняла голову и оглядела корабль.
– Какой бардак! – Ветровое стекло и
