как маленький, который не знает, что делают с Фаллосом! — рассмеялся Проф. — Использовали и выбросили. Потерял Фаллос свою потенцию и больше не сможет изготавливать свои мерзкие штучки. Так что забудь о нем. Ну что, ты готов осваивать ремесло артефактора?
— Ну да, учебники я почитал, общее представление об этом составил, теперь можно переходить к практическим занятиям.
— Вот именно, артефакторика — это, по сути, одна сплошная практика. Я тебя познакомлю с нашим преподавателем по данной специальности. Первые шаги пройдешь под его началом. Завтра я вас со Светой представлю на общем собрании Академии, так что готовьтесь.
— К чему?
— Сергей, не тупи! Света в теле Альти, а Альти у нас была звездой. И многое от этого перепадет ей по наследству. Да и ты у нас теперь видный парень, так что среди женской половины нашего дружного сообщества произведешь большой переполох. Ты же еще не привык к повышенному женскому вниманию к своей особе? Вот и готовься.
— Свету надо будет охранять от мужиков?
— Обижать ее никто не посмеет, но лезть к ней будут постоянно. Ты уж постарайся ее поклонникам морды по пустякам не бить. Раньше у нас на этой почве драк особых не было.
— Да Света и сама своих поклонников шугать приучена, так что я не напрягаюсь.
— Вы просто обозначьте всем, что вы устойчивая пара, и что ни у кого нет ни единого шанса. Как вы это в Универе делали — ходите всюду вдвоем, держась за ручку, и никого в упор не замечайте.
— Это мы запросто, — рассмеялся я.
— Где она сейчас?
— К целителям сразу отправилась.
— Это правильно — теперь это ее основной круг общения.
— Стихиям она будет учиться?
— Скорее она сама этому будет учить — у нее потрясающий стиль работы с энергией. Мы с Эртаной это обсуждали не раз и она очень расстраивалась, что ей Свету не удалось привезти к себе, где она провела бы для ее студентов мастер-класс. Но для Светы это вторично, потому как ее предназначение — стать великим целителем. А ты, я уверен, будешь великим артефактором.
— Ой, что-то сомневаюсь я… — почесал я репу.
— Ты что, Андрон что-ли, сомневаться!
— Какой еще Андрон?
— Да был в советском кинематографе один такой любитель сомневаться. Вы, молодежь, его и не знаете.
— Надо же, какой ты древний старикан!
Наше представление Захаром на общем собрании произвело эффект ядерного взрыва. Не в том смысле, что громко бумкнуло, а в том, что в эпицентре никто не выжил. Во всяком случае мне поначалу так показалось. Естественно, не моя выразительная мордашка тому стала виной. Академическая публика наконец-то увидела то, что осталось от Альти. Света совершенно не комплексовала из-за своей внешности, поэтому спокойно показала то, что обычно показывает раскованная девушка среди привычного окружения: открытое лицо и шея, фигура в одежде, обрисовывающей тело девушки адекватно принятым в этом обществе нормам. Поэтому только слепой не заметил бы следы от шрамов и практически полное отсутствие груди у Светы. Но больше во внешности Светы уже ничто не напоминало о том ужасе, что постиг Альти год назад. Форма лица Светы, по словам Захара, уже в точности воспроизводила все те линии, которые когда-то приковывали мужские взгляды к лицу Альтинеи.
Когда с собрания мы уходили со Светой, держась за руки, по всему залу раздалось громкое шу-шу-шу. И я уверен — это шу-шу-шу в тот день еще долго звучало в стенах Академии. Но в последующие дни нам со Светой уже очень редко удавалось подержаться за ручки друг друга, поскольку в процессе учебы мы практически не пересекались. Это было не то же самое, когда на биофаке МГУ мы на все занятия ходили вместе. И как следствие, мы оба практически сразу же были атакованы особями противоположного пола.
У Светы ситуация была намного сложнее, так как очень многие из числа студентов, преподавателей и администрации Академии подходили к ней, чтобы выразить хрен пойми что. Выражать Свете соучастие в том что пережила Альти? — Это неуместно. Проявлять жалость к Свете? — Это глупо. Расспрашивать об Альти? — А что Света может рассказать о девушке, которую раньше никогда не видела? Ну да, мол, встречаемся и болтаем о всякой мелочи. А больше ничего и не скажешь.
За первую неделю нашего пребывания в Академии вал таких сопереживающих спал и остались… поклонники. Многие понимали, что когда-нибудь Света станет такой же красивой, какой была когда-то Альти, и надо «ковать, пока железо горячо», а то потом место рядом с девушкой застолбит за собой удачливый конкурент и пиши пропало. Меня как партнера Светы никто даже не принимал в расчет, потому как это тело красавчика редко кто видел рядом с ней. Я, честно говоря, в своей подруге нисколько не сомневался, так как она была мне верна даже тогда, когда меня и симпатичным-то нельзя было назвать, а теперь, когда я стал таким… — ну чего мне стоило бояться? Поэтому я не дергался и не бежал при первой же возможности к Свете, чтобы отыгрывать роль сторожевого пса. Тем более, что со Светой всегда были три моих волкодава, не отходящие от нее ни на шаг и так строго поглядывающие на поклонников, что как, смеясь, рассказывала Света, того и гляди скажут бессмертные слова агента Фрэнка («Люди в черном 2»):
— Дети есть?
— Нет.
— А хочешь иметь?
Мне с девчонками и дамами постарше как-то было проще. Ну строят мне глазки! Ну кокетничают! А я улыбаюсь в ответ, но не делаю, и не говорю ничего такого, что можно было бы воспринять как аванс. Некоторое время я просто купался в обильном женском внимании к своей особе. А когда пресытился им, то просто начал заявлять своим поклонницам, что уже женат и Свете изменять не стану. И довольно быстро женский интерес ко мне снизился до минимума. Нашлись, конечно, среди поклонниц настойчивые девушки, верившие в то, что шанс есть всегда, но их было не так уж и много, чтобы портить мне жизнь.
Света, когда узнала о том, что я объявил нас мужем и женой, ухватилась за это и стала подтверждать наш статус супругов уже со своими воздыхателями, однако три грозные собачьи морды отпугивали ее ухажеров намного эффективнее. Через пару недель всего этого безобразия я нашел Свету в
