class="p1">— Не верь ему. — сказал старший из стражников и скользнул взглядом по поясу Конрада, задержался на его кошеле. — он уже несколько раз обвешивал людей, продавал гнилые дыни.
Торговец покраснел от возмущения.
— Да как твой рот не завял от таких слов! Не слушай его, уважаемый, он…
— Капитан городской стражи, который желает, чтобы торговцы честно вели дела. — ответил стражник, растягивая слова. — Не обманывали наших гостей, особенно тех, кто может себе позволить нечто большее, чем грошовые покупки. Если что-то нужно действительно стоящее, иди к Байраму. Он вон там.
Капитан указал в другой конец площади, где возвышался голубой шатер, рядом с которым толпились люди, а затем пошел дальше.
— Лжецы. Их слова смердят ложью. Ты же не поверил им? Ты же сам попробовал мой товар, он ведь хороший? Да что ты стоишь, ответь же!
— Всё могло быть гораздо хуже. — проговорил Конрад, достал серебряную монету, и спрятал кошель за пазуху. — горсть фиников. Кстати, еще золотой, если скажешь, кто продает во дворец.
Торговец молча взял деньги, сложил финики в пальмовый лист и указал туда же, куда и Капитан.
Шатер оказался огромным. Он был в пять или в шесть раз больше, чем остальные, стоящие рядом. Несколько рабочих выбивались из сил, чтобы собирать сухофрукты и сладости для покупателей, пока мужчина с бородой, разделенной на три части, благодушно осматривал окружающих и курил кальян.
А еще по обе стороны от шатра стояли стояли охранники в одежде городской стражи. У них по лицу стекал пот, и они с надеждой посматривали на тень, в нескольких метрах от шатра, но не смели отойти.
Конрад ссутулился, передвинул поясную сумку так, чтобы скрыть золотые монеты на поясе. После чего встал рядом с очередью. Больше для того, чтобы оставаться закрытым от солнца, чем пытаться что-то купить. Его несколько раз отпихивали локтями, чтобы протолкнуться вперед. Дважды он поймал за руку карманников, пытавшихся стащить его пожитки. Оба раза он так сжал руку воришки, что услышал приглушенное детское «ой» и отпустил.
Но спустя четверть часа его заприметил человек с кальяном. Он свистнул, поманил охранника и указал на Конрада. Тот в сию же минуту вытащил его из толпы и отвел от шатра.
— Если не покупаешь — проваливай.
Конрад затрясся и опустил взгляд.
— Я хотел что-нибудь купить. — он протянул несколько медных монет. — но не мог дождаться своей очереди.
Охранник оглянулся на шатер, затем на Конрада.
— Послушай. Здесь за это ты купишь только взгляд продавца. И то на три удара сердца. — он понизил голос. — сходи к другому. Вокруг много хороших торговцев, где покупаю я сам, куда ходит моя жена. И там гораздо дешевле.
— Но здесь очередь, значит товар стоящий.
Охранник покачал головой.
— Даже если так, то денег у тебя на него нет.
— Но, может, тогда я смогу заработать у этого купца? Мой народ выносливый, неприхотливый, мы можем таскать много и долго. А еще я хорошо считаю.
Стражник засмеялся. Тихо и сочувственно.
— Тогда тебе тоже лучше к другому торговцу. Я вижу его работников — к ночи у них отваливаются ноги, а платят им едва ли больше, чем другие торговцы.
Конрад закусил губу, сдвинул брови и судорожно задышал.
— А может меня могут взять в стражники? Мне правда нужны деньги.
— Да какие здесь деньги. Только совесть продавать. К тому же ты явно чужак. Посмотри на себя. Кожа светленькая, да на тебя хочешь не хочешь взгляд падает. А с нашими командирами это худшая черта. Поэтому иди своим путем. А лучше прибейся к каравану, да возвращайся домой. Иначе месяц другой и ночевать тебе в переулках в обнимку со смердящими стариками. И, еще совет, больше не подходи к палатке — не хочу тебя бить.
Он ушел, а Конрад почувствовал, как еще один мост, который мог протянуться к башне с избранным, рухнул в пропасть.
Он продолжил расспрашивать торговцев и незнакомцев о товарах, которые закупают во дворце, но не получил никакой хоть сколько-нибудь полезной информации. Да, приезжают, да, увозят. Но несут всё дворцовые слуги, к которым у Конрада нет ни единого шанса присоединиться.
«За это и не люблю юг.» подумал Конрад, когда наступила ночь и рыночная площадь опустела. Вместо покупателей остались стражники, что ходили между торговыми рядами, просовывали руку под ткань, пока хозяева не видят и вытаскивали грушу или горсть винограда.
Конрад оказался не у дел. Он попытался придумать еще несколько вариантов, чтобы попасть во дворец, но всё оказывалось не то. В одних его могли узнать, в других непонятно было, как ему вообще провести разведку в многочисленных залах дворца.
Не надеясь на успех, он пошел рыскать в поисках библиотеки. Нашел и даже застал её смотрителя, но на объяснение, что его послал архитектор Расим, которому понадобились чертежи дворца, ему ответили, что они хранятся в Дворцовой библиотеке, где же им еще быть?
— И как мне выполнить волю господина?
Библиотекарь пожал плечами.
— Понятия не имею. Пусть сам сходит, если позволят. Или напиши запрос, что тебе именно нужно, согласуй с семью советниками императора, и тогда тебе дадут на два часа возможность пройти в библиотеку. Ох, дай-ка присмотреться. Так ты из других земель. Ох. Тогда тебе только сам император может позволить.
«Лекарь, которому не удалось получить доступ к младенцу, решил посмотреть на чертежи дворца. Только из-за этого можно угодить в пыточную камеру.»
Он попрощался с библиотекарем, а затем посетил плотников, гончаров, даже конюхов. Но каждый сказал, что все мастера уже есть внутри стен дворца, и вряд ли его туда возьмут. Разве что он сделает что-то поистине прекрасное и принесёт как дар императору. Но даже в таком случае высока вероятность влезть в дворцовые интриги и утонуть в них.
— Мастера у императора хороши. — сказал один плотник. — но только олух не будет хорошим, когда у него лучшая древесина, куча помощников и ему не надо думать, чем же накормить себя и близких.
После всех расспросов Конрад остался ни с чем. Он на миг задумался заночевать в трактире, но лишняя ночь на улице никому еще не повредила. Почти никому. Тем более, что трактирщики могут рассказывать о странных посетителях и последнее, что сейчас хочется — незваных гостей в снятую комнату. Что там на полу спать, что здесь. Только запах отличается.
Он обмотал лицо тканью, чтобы остались открыты только глаза, сменил походку, добавил хромоты, перекосил линию плеч и кашлял раз в несколько шагов. А спустя сотню заходился таким кашлем, что приходилось останавливаться и держаться
