теми же ручками, что вас так горячо ласкали ночью. И плевать ему на то, что по закону его ждёт мучительная смертная казнь. Тем более, что при наличии запаса изворотливости можно и сбежать... Ошейник и маска-то уже не преграда.
Какая-то острая мысль из всей этой речи царапнула краешек моего усталого и обеспокоенного сознания, но появившийся в дверях фойе Грай спугнул ее.
Мара Танн с нескрываемым вожделением оглядела его и даже не заметила, что уже второй раб нарушает при ней регламент тем, что не стал опускаться на колени.
– Ладно, – решила она. – Матушка обещала сразу известить, если у Великой Госпожи появятся признаки скорой агонии. Подожду в гостиной, Гайя...при условии, что ваш телохранитель будет всё это время охранять мое хрупкое тело.
Последнюю фразу Мара Танн произнесла таким многозначительным тоном, будто вознамерилась во что бы то ни стало изнасиловать ничего не подозревающего Грая. Последний, услышав ее слова, смерил упомянутое тело оценивающим взглядом и быстро опустил голову, чтобы спрятать кривую усмешку.
Обычного отвращения, которое Грай проявлял к большинству космозонок, в палитре видимых эмоций я не заметила. Были только поверхностный мужской интерес да насмешливо-пренебрежительное любопытство, навеянное вчерашними воспоминаниями о ее пьяных откровениях на празднике.
– Госпожа Гайя? – вопросительно произнес он.
– Да, Грай, – кивнула я. – Будь так любезен, составь компанию младшей госпоже Танн.
Помедлив, он ответил стандартным «Как пожелаете, госпожа», но уже уходя, я почувствовала спиной его возросшую тревогу и недоумение. Ещё бы! Сама не понимаю, на каких запасах сил ещё держусь – не иначе, отец подпитал меня энергетически во время ментального сеанса воспоминаний.
На заднем дворе в колючем кустарнике притаилась Улла в компании своего закадычного друга-индрика и выскочила сразу же, как только шедший впереди посол Делл поравнялся с зарослями.
– Отец, – жалобно обратилась она к нему, – когда уйдет госпожа-космозонка? Я не могу уснуть, пока она здесь, а скоро утро... Она ведь не заберёт нас с Тэймином?
– Нет, милая, – посол Делл обнял ее и ласково погладил поверх чёрной маски. – Мы ей не позволим.
Тут девочка заметила нас с Тэймином и робко сказала:
– Ясной сингулярности, Гайя Фай... Удачного синтеза, Тэймин.
– Все будет хорошо, Улла, – он ободряюще похлопал ее по плечу. – Ложись спать.
Она упрямо покачала головой и отступила за широкую спину посла Делла, а семенящий за ней индрик помахал мне большими ушами, одновременно посылая мысленный шепот:
«У нас бессонница... придется будить Муирне с ее песней-колыбельной...»
Тэймин нетерпеливо взглянул на тропу, ведущую через сады миртофеля, затем протянул руку, намереваясь усадить меня к себе за спину. Лугайу Фьолл быстро шагнул между нами и с ноткой неясной угрозы предупредил моего ощетинившегося спутника:
– Полчаса, Тэймин Делл. Не больше. А затем я заберу свою дочь на микроаэробусе.
На другую половину острова Йо мы добрались в считанные минуты, воспользовавшись сверхскоростными навыками Тэймина. Сидя у него на закорках и пряча лицо от ветра, я отделалась только дико всклокоченными волосами.
– Пещеры плывчи, – тихо сказал он, остановившись и осторожно спуская меня на землю.
На побережье в этой части острова совершенно отсутствовали удобные для купания песчаные пляжи. Весь берег был изрезан неровными пиками острых скал, скрывающих под собой целый лабиринт подземно-подводных пещер. В одну из них и направился Тэймин.
Прилив почти не затрагивал это тайное убежище. Бросались в глаза следы чьей-то хозяйственной активности – охапка слежавшихся сухих водорослей, которые использовали вместо подстилки, аккуратно сложенная в углу кучка рыбьих костей, пустых ракушек и обрывков от упаковок сухого рабского пайка.
– Вот это мне совсем не нравится, – я ткнула пальцем в водоросли друри. – А вдруг и запах их вреден для диниту?
И немедленно развила бурную деятельность по выдворению из пещеры всех ошметков бывшей подстилки. Потом взглянула на неровный пол и каменные выступы сомнительного удобства.
– Жестковато тебе будет тут лежать, – пробормотала я.
– Ничего страшного, – равнодушно ответил Тэймин, исподлобья следя за каждым моим движением. Показалось, что его зрачки начали светиться ярче обычного.
Спохватившись, я вспомнила о предупреждении Рогниу Ренна насчёт последнего этапа ядерного синтеза разума и заторопилась.
– Оставлю тебе свой халат. Он толстый и мягкий. Не возражай. В твоей безрукавке и тонких штанах не очень-то полезно ночь на холодных камнях коротать. Надо что-то придумать со сменой рабской одежды, – посетовала я, – но никак времени не хватает. Что ни день, то аттракцион неожиданностей...
– Гайя...
Тэймин покачал было головой, но я уже бросила махровый халат на ближайший выступ, оставшись в домашнем сарафане с большими накладными карманами. Это был первый случай, когда я облачилась во что-то иное, помимо вечного комбинезона. Бесформенный халат не в счёт, хотя и сарафан не назвать облегающим. Обычная прямая модель с запасом по бокам и молнией спереди.
Тэймин перемену в одежде сразу заметил, и она его не на шутку напрягла. Я почувствовала, как в пещере нарастает давление энергетики диниту, отзываясь в его ауре ярко-красными всполохами.
– Тебе пора.
– Да-да, я ухожу. Пусть у тебя все отлично получится, Тэймин, – я криво улыбнулась и добавила шутливо: – Надеюсь, что узнаю тебя, когда снова увижу.
– Я напомню. Иди.
– Да... доброй ночи... то есть утра... – я смешалась, мотнула головой и решительно направилась к выходу из пещеры, чувствуя на спине огненный взгляд.
И уже на самом пороге меня догнал его прерывистый голос:
– Нет, подожди!..
Внезапно он оказался совсем близко. Зрачки, испускающие сияние нереальной интенсивности, как самые настоящие звезды, приковали к себе всё моё внимание... ошеломили и загипнотизировали. Нестерпимо ярко искрили наши ауры.
Тэймин хрипло зашептал:
– Целые сутки в каменном склепе... и вот вместо меня снова раб, зацикленный на светлых моментах прошлого. Я устал спасаться детством. Подари мне свою последнюю фантазию, Гайя! Обними... вот так... – он поднял меня за бедра и шагнул к стене, давая почувствовать жесткий напор вздыбленной плоти, – ...и поцелуй... вот так...
Теплая маска прижалась к моим губам, в рот скользнул горячий язык – поначалу неумелый, но полный энтузиазма. Устоять перед собственной фантазией я не смогла и без толики здравого смысла включилась в игру, наслаждаясь мужской инициативой. Дразнила кончиком языка и отступала, вынуждая углублять и углублять этот восхитительно долгий поцелуй. Окончательно потерять голову мешала только маска, внося в ощущения диссонанс лёгкой неправильности, чужеродности.
Так сильно захотелось сорвать ее и
