предложил – пойду спрошу у Чубакки.
– В нашем местном чате ничего нет, – Батлер проверил телефон.
Колокольчик над дверью звякнул. Вошёл старший брат Батлера, Оливер. Оливеру было семнадцать лет, он собирал волосы в конский хвост и носил мешковатые джинсы. Но самое важное – у него были водительские права. Из-под короткого рукава у него виднелась татуировка. Я вытянула шею, чтобы разглядеть, что там, но заметила лишь край чёрного крыла.
– Оли, у меня готов обед, если хочешь, – миссис Патель указала на стол.
– Спасибо, мам, – Оливер улыбнулся. – Поесть я никогда не откажусь. – И он навалил столько риса, что получилась целая гора посреди моря из карри.
Я едва дождалась, пока миссис Патель уйдёт на кухню, чтобы пристать к Оливеру:
– Ты не подвезёшь нас на кладбище?
– На кладбище? – Оливер расхохотался. – Ты не слишком маленькая, чтобы туда ходить?
– И слишком живая, – добавил Батлер. – А какое кладбище?
– А что, оно здесь не одно? – Я опешила. – Чёртова капуста! Да у нас так целая вечность уйдёт на поиски нужного камня!
– Мы нашли в стене карту с кладом, и первая наводка – могильный камень, – сказал Хрустик, раскачиваясь на стуле.
Я достала из кармана дневник, чтобы показать страницу с загадками.
– Одна из вещей не на месте: корсет, сектор, окрест, стакер, – прочитала я вслух.
– Дай глянуть, – Оливер, не переставая жевать, протянул руку.
Я помрачнела. Не хватало ещё, чтобы он заляпал карри мой старинный дневник… Ну то есть это, конечно, не мой дневник, но я считала себя его хранителем. И я показала ему страницу, не выпуская книгу из рук.
– Анаграмма, – сообщил Оливер, откусив здоровенный ломоть наан.
– Я же говорил! – Хрустик так и запрыгал на месте. Фредди протестующе заверещал.
– Эта крыса воняет! – Оливер брезгливо сморщился. – Тьфу, весь обед испортила!
– Фредди не нарочно! – Хрустик погладил друга по мохнатой голове.
– Ну так заткни его сам! – Оливер рассмеялся и помахал рукой перед носом. – Ты что, хочешь, чтобы мамину пекарню из-за него закрыли? В следующий раз оставь его дома.
Хрустик сунул Фредди под рубашку и надулся.
– Анаграммы. – Я постаралась не отвлекаться на них, разбирая слова. – Корсет, сектор, окрест, стакер.
– Все, кроме одного, – сказал Хрустик. – Анаграммы получаются, если переставлять одни и те же буквы…
– Стакер! – Точно! Я вытащила блокнот, написала «стакер» и обвела А. – Во всех остальных словах буквы одни и те же.
– Умница, Морковка! – Оливер подобрал хлебом остатки карри и отправил их в рот.
– Я не корнеплод! – рассердилась я.
– Ну значит, Морковная башка, – он просиял белозубой улыбкой.
– Ха. Ха. Очень смешно. НЕТ!
– Все слова – это анаграммы из одних и тех же букв. Кроме стакера. Хитро придумано, – Батлер примиряюще улыбнулся.
– Но что это значит? – спросил Хрустик. – При чём здесь стакер?
– Вот чтобы это выяснить, мы и отправимся на кладбище.
– Я не въезжаю, – прищурился Оливер. – С чего вы вообще нацелились на кладбище?
– Это ответ на первую загадку. Значит, если мы пойдём на кладбище и найдём нужный камень, может быть, мы поймём, что это за стакер.
– Ого! Обожаю смотреть, как работают твои мозги! – просиял Батлер.
– Круто! – Оливер решительно поднялся из-за стола. – Давайте-ка уберемся тут, и двинули. – Он первым подал пример, сгружая пустые подносы. – Не терпится начать, – ухмыльнулся он. – Очередное приключение с Морковкой О’Рурк.
Я поджала губы, но сохранила гордое молчание. Буду считать это ценой за то, что меня довезут до кладбища.
Первое кладбище в моём списке находилось на подъезде к Лимонным холмам, между нашим домом и лесным заказником, от чего это место было особенно безлюдно и заброшено. С трёх сторон его окружала высокая кованая изгородь, напоминавшая загоны в нашем зоопарке. Это чтобы удержать неугомонных зомби внутри или настырных вандалов снаружи?
Ветер трепал три флага на флагштоке: флаг США, штата Теннесси и третий – наш, жёлто-зелёный флаг с деревом с Лимонных холмов. Когда машина миновала гигантские чугунные ворота, меня пробрала невольная дрожь. Вообще-то я никогда не бывала раньше на кладбище. И даже подумать не посмела бы о том, чтобы явиться сюда ночью. И ещё здесь стояли сотни и сотни памятников. Чтобы проверить их все, понадобится не один день.
Оливер остановил машину на стоянке перед входом. Не видно было ни души. Хм-м-м… может, на кладбище лучше не рассуждать про души? Я понятия не имела о том, как может выглядеть душа, особенно не связанная с телом. И выяснять это как-то не хотела.
– Разделимся и поищем камень со словом из загадки, – скомандовала я своему войску.
Меня пробирал озноб, несмотря на тёплый ветер. Я плотнее запахнула на груди полы шпионской жилетки. Передвигаясь на цыпочках и старательно следя за тем, чтобы не сойти с дорожки, я пошла вперёд. Почему-то здесь мне хотелось быть как можно тише и незаметней.
По обе стороны от дорожки торчали могильные камни с высеченными на них именами и датами. На некоторых высоких памятниках из гранита можно было прочесть посвящения. «Любимой супруге и матери». «Ветерану корейской войны и отцу». Я задержалась перед маленькой табличкой на большом камне. На табличке был изображён ангел. А рядом стояла ваза со свежими цветами. Кто-то здесь оплакивает своего ребёнка. Интересно, стала бы мама каждый день приносить цветы на мою могилу?
Я немного осмотрелась. Чтобы прочесть имена, к некоторым камням придётся пробираться через заросли сорняков. Это здесь не запрещается? Я сделала несколько шагов и остановилась, ожидая, что нас кто-то окликнет.
Хрустик с Фредди как бешеные носились по дорожкам, не разбирая пути. Оливер остался ждать на парковке, эффектно прислонившись к машине. Батлера я не увидела.
Я двинулась потихоньку дальше, читая надписи на камнях. Почему их не ставят в алфавитном порядке? Так было бы искать намного проще.
Гравий на дорожке похрустывал под ногами. Я старалась ступать так, чтобы вообще не производить шума.
Вокруг некоторых могил успели разрастись целые купы вечнозелёных деревьев, а кусты под ними были усыпаны белыми цветами, – места упокоения целых семей. Впереди от меня стоял ангел со сложенными крыльями, следящий сразу за несколькими могилами.
Не могу сказать, из-за жары или от страха, но ладони у меня стали мокрыми от пота. Я то и дело вытирала их о шорты. Хорошо, что я надела сегодня шляпу – солнце не так било в глаза. Мы приехали сюда в самую жару, и влажный воздух помутил моё зрение. От ветра цветы танцевали, а деревья раскачивались. Флаги шуршали и хлопали. Странный посвист вдалеке заставил меня подскочить на месте, испуганно оглядываясь. Гадство! У меня было
