наблюдая, как его острие мерно покачивается из стороны в сторону.
— Ловкости можно обучиться, было бы желание. Но желания у тебя нет. И изящества, ты права, — усмехнулся Локи.
Пусть он не всерьез бросался колючими шутками, девушка не могла к этому привыкнуть, поэтому обижалась. Хмурила брови и отводила взгляд, однако не держала злости долго. Ее поведение веселило мужчину.
Подбросив кинжал и перехватив его в воздухе, Сигюн повернула лицо навстречу прохладному морскому ветру, колышущему зеленый ковер травы на краю обрыва. Уши начинало покалывать от холода.
— Я вообще бездарность, если подумать, — задумчиво пробормотала богиня, всматриваясь в даль уходящего горизонта, затянутого белыми тучами. — Зачем ты выбрал такое идиотское наказание?
— Наказание? Тебе повезло, что я пожелал всего лишь понаблюдать за твоими тщетными попытками овладеть оружием.
— Нравится издеваться над людьми, я заметила, — тщетно пытаясь подавить улыбку, подметила Сигюн, вернув взгляд к собеседнику.
— Не издеваться, а наблюдать за тем, как они забавно пытаются казаться лучше, чем есть… или пытаться стать, превзойти дозволенный им предел.
— Твои пафосные речи определенно могли бы казаться лучше, чем есть на самом деле, — с чувством глубокого восхищения, приправленного сарказмом, сказала Сигюн, вынудив Локи улыбнуться, а затем задуматься.
— Это же был не комплемент, верно?
— Быстро схватываешь, — одобрительно кивнула девушка, но, взглянув на кинжал в своих руках, удручено вздохнула. — В отличие от меня. Мы уже две недели занимаемся ерундой на краю света, хотя могли бы… могли бы делать ничего в Асгарде.
— У моего отца особое чувство юмора.
Шутка или нет, однако у Сигюн до сих пор волосы на затылке вставали дыбом при воспоминании о проведенном ритуале. Чтобы удержать Фенрира в состоянии спокойствия, она была вынуждена проникнуть глубоко в его душу, отчего чувство животного страха и злости преследовало ее на протяжении нескольких дней. Отпечаток подземного мира тянулся за ней с Локи, словно дым от костра, — наверняка поэтому Один и отправил их прочь из города, чтобы не пугать местных.
Но если бог коварства спокойно перенес побочные эффекты ритуала, то Сигюн будто не выходила из состояния тяжелейшего похмелья. Ночью ей снились кошмары, от которых она просыпалась со слезами на глазах.
— Энергетика Хельхейма практически развеялась, так что…
— Это не столько мера предосторожности для горожан, сколько наказание для нас. Для меня.
— Ты и так понес свое наказание, убив Фенрира.
— Убить свое создание в качестве наказания — мало. Согласно пророчеству, мы чуть не устроили Рагнарёк, не забывай, — с натянутой улыбкой подметил Локи, а затем опустил взгляд и раздраженно вздохнул. — Я всегда его разочаровываю.
К счастью или нет, Сигюн не знала, какого это — быть разочарованием семьи, однако она испытывала схожее чувство, когда видела обращенные к себе взгляды. Боги практически не обращали на нее внимания, а если и узнавали ее имя, то в первую очередь вспоминали Нанну, или того хуже — как она, младшая дочь Фрейи, испугала всех отчаянным криком на похоронах Бальдра и своей сестры. Хотя, в последнее время люди все чаще с опаской шептал о ней, полагая, будто она укрощала монстров, созданных из тьмы. Даже льстит немного.
— Ну не такой уж ты и безнадежный, в отличие от меня, — поддавшись порыву приободрить мужчину, Сигюн протянула ему кинжал. — Ты хотя бы сможешь защититься, если будет необходимость.
С подозрением посмотрев на оружие, Локи с не меньшим недоверием перевел взгляд на девушку и аккуратно забрал свой кинжал.
— У каждого бога свое оружие, им не обязательно должна быть сталь. Твое оружие режет куда глубже и больнее.
— Не думаю, что мою силу можно расценивать, как оружие.
— Один расценивает, — с жесткой уверенностью заметил Локи. — И я тоже так считаю.
— Да? — Не без скепсиса спросила Сигюн. — С каких это пор? С того момента, как начал шпионить за мной?
— Я не за тобой следил, не преувеличивай.
— А за кем тогда?
— За тем, с кем мне запретили встречаться. В отличие от тебя.
Создания, рожденные в пылу сражения. Считал ли Один их позорным клеймом своей семьи? Вполне вероятно, иначе бы он не стал запрещать Локи видеться с ними. Или он беспокоился о благополучии сына, ведь встреча с Фенриром показала, что злой хищник не жаждет общения.
Оставалось гадать о возможных вариантах развития событий, однако придется иметь дело с реальностью, уготованной судьбой.
— Но зачем ты показался в обличие Тора? Йормунганд вряд ли бы рассказал о тебе Одину.
— Не в нем дело.
— Думаешь, я бы рассказала? Не льсти мне, твой отец не посвящает всех в свои планы.
Несмотря на попытку пошутить, или уж скорее сострить, девушка надеялась вызвать хоть какую-то реакцию у мужчины — непривычно видеть его угрюмым, озадаченным грузными мыслями. Тем не менее Локи не отреагировал на ее слова, поэтому Сигюн позволила себе прикоснуться к его душе. Точнее, попытаться рассмотреть след, поскольку прятался он умело. Однако девушка удивилась, пусть и не показала этого, ощутив легкое присутствие обиды и угрызения совести.
Она бы никогда не подумала, что человек, стоящий подле нее, способен на раскаяние или жалость, но эти чувства ни с чем не спутать. Возможно, отказавшись от своих созданий по велению отца, Локи корил себя за это, либо злился, что позволил проявить слабость. Но он любил их — в какой-то степени, — иначе бы уже давно перестал думать о них.
— Ладно, сила, как оружие, — решила вернуться к первоначальной теме разговора Сигюн, ощущая неловкость от напряженной паузы. — Но не думаю, что это принесет хоть какую-то пользу.
— Да? Оглянись, мы в богом забытом месте, куда моя мать отправляет только прислугу, с ног до головы обрисованную защитными рунами. У нас не так чтобы слишком много развлечений, если ты вдруг не захочешь придаться безудержной любви.
Уж не знала Сигюн, какую реакцию намеревался вызвать у нее Локи саркастичными словами, запугать или смутить, но у нее невольно вырвался смешок.
— Ну ладно, давай.
— Так быстро передумала?
— А ты хоть знаешь, на что я согласилась?
— Чего?
— Ничего. А ты что хотел? Безудержной любви? — Едва не давясь от подступающего смеха, девушка сдерживалась из последних сил, поэтому пришлось прикрыть рот ладонью, чтобы не улыбаться в открытую.
Сощурив глаза и не скрывая недовольства, Локи напомнил блондинке обиженного мальчишку, который вот-вот топнет ногой. Пришедший образ лишь усугубил положение, и девушка позволила себе порадоваться моменту маленького торжества.
— Ты ведешь себя нелепо, — стойко выдержал усмешки собеседницы Локи.
— Думаешь, более нелепо, чем парень, принявший образ своей матери и прокравшийся ко мне в покои, чтобы свести меня с собой?
— Все… было не
