Что такое со мной случилось, что я болтала сегодня сМаксимом о посторонних вещах, приплела зачем-то ни к селу ни к городу бедногоАлика, почему я так упорно отказывалась ехать к Максиму домой?
Во-первых, ни сегодня, ни завтра я никак не могу – меняпризывает семейный долг; во-вторых, у меня абсолютно нет приличного дорогогобелья, такого, чтобы не стыдно было в нем показаться такому искушенномучеловеку, как Максим; а в-третьих, я еще немного подумала и поняла, что мнесовершенно не хочется оставаться с Максимом наедине в его квартире и ложиться сним в постель.
От этой мысли я в изумлении открыла глаза и очень вовремя,иначе проехала бы свою остановку. В квартире царила унылая тишина – матушкаголодала и по часам пила воду, а Дашка с Лолитой сидели, обнявшись, наподоконнике и грустно смотрели во двор.
– Вы хоть гуляли?
– Гуляли, но недолго, и мороженого нам с Лолиткой некупили.
– Сколько раз говорить, собаке мороженое вредно, ох,распустила вас бабушка!
После этого я направилась на кухню и, как всякая нормальнаязамужняя женщина, находилась там все время до прихода остальных членов семьи.Матушка наша давно уже не ест мяса, позволяет себе только рыбу раза два внеделю. Пробовала она и нас переманить в свою веру, но это ей не удалось.Славка обычно довольно покладистый, тут взъерепенился не на шутку, сказал, чтоон мужчина, а не козел и одни овощи есть не будет. Сестра бесконечно пробует насебе различные диеты, а я из солидарности поддерживаю Славку. После долгихспоров выработали компромисс. Матушка разрешила нам есть рыбу, индейку, причемвсе только тушеное. Да здравствует здоровый образ жизни!
Поэтому сегодня, назло матери, я навертела котлет с чеснокоми перцем и нажарила их в масле, потом потушила овощей и нарезала полную мискузеленого салата с яично-сметанным соусом, а к чаю купила шоколадный торт.
Славка пришел с работы на час раньше обычного, сказал, чтозапах моих котлет вел его от самого метро. Сестра, как всегда, прилетела впоследний момент, когда стол уже был накрыт. Мы уселись ужинать на кухне, иЛолита сидела на своем собственном стуле и получила свою порцию котлет. Когдапили чай, появилась матушка, бледная, с голодным блеском в глазах, достала изхолодильника свою минералку и удалилась, не глядя на нас. Славка отставилчашку.
– Нет, девчонки, я так не могу, кусок в горло не лезет.Неужели вам ее не жалко? Ведь мать родная!
Я подошла к матушкиной двери:
– Мама, может хватит голодать, а? Поешь с нами!
– Чтобы я ела жареные котлеты? – раздалсяматеринский рык.
– Ну не надо котлеты, овошей поешь, заболеешь ведь!
– Оставьте меня в покое!
Ну что тут можно сделать, если человеку хочется себя мучить.После ужина, когда Славик с Дашкой и Лолитой смотрели по видику боевик с ДжекиЧаном, а я мыла посуду, сестра явилась на кухню с пакетом.
– Это тебе, боди, французское.
Там было что-то обалденное, из белого шелка с кружевами.
– Раз хахаль завелся, то рано или поздно понадобится.
– Ой, спасибо, сестричка, а ты-то как же?
– Что-то оно мне маловато, и потом…
– Что – потом? На третьем году супружества мужасоблазнять уже не нужно?
– Да не в этом дело, – сестра помолчала, – онребенка хочет, требует прямо с ножом к горлу. Как подумаю, что опять с пузом,потом ночей не спать – кошмар! – Ее передернуло.
– Ну не рожай, если уж так не хочешь!
– Тебе не понять, я его люблю.
– Где уж мне!
Она что-то почувствовала в моем голосе, подняла голову, но яуспела вовремя отвернуться к посудному шкафчику.
Ночью матушка ходила по квартире, скрипела дверцейхолодильника, лила воду в ванной – очевидно, не могла заснуть на голодныйжелудок.
«Интересно, хватит у нее силы воли на пять дней? –сонно подумала я. – Надо было котлеты на всякий случай пересчитать».
С утра на работе мы с Зойкой поставили перед Ниной Адамовнойвопрос ребром: или она отпускает нас в два часа по-хорошему, или мы закрываембиблиотеку силой, а ее привязываем к стулу до понедельника. Онапосопротивлялась немного для виду, но потом согласилась – народу в библиотекебыло немного, студенты книгами успели запастись и теперь сидели дома иготовились к сессии. Счастливому Шишину я выписала с утра новый читательскийбилет, и он ушел, прижимая его к сердцу и унося с собой гору учебников и пособий.Я велела Зойке, если позвонит мужской голос, не звать меня к телефону ни подкаким видом. С Максимом я встречаться не готова, а что касается Алика, то надосперва выяснить, что это за птица.
Я сама позвонила подруге Ирке и договорилась, что заеду кним поболтать. Они вечно сидят дома. Как я говорила, Иркин новоиспеченный мужпишет роман, мать на пенсии, а сама Ирка дома расписывает пасхальные яйца длятуристов и кормит всю семью.
Как ни странно, Иркиного мужа не было дома, оказывается, егопредыдущий роман, не такой толстый, как этот, напечатали в журнале, и он поехалв редакцию получать авторские экземпляры. Надо же, оказался настоящимписателем, а я-то думала, что он придуривается, лишь бы на работу неустраиваться. Ирка загадочно улыбалась:
– Подожди, то ли еще будет!
Иркина мама Вера Александровна, в отличие от моей, неодержима идеей здорового образа жизни и кормит зятя на убой. Когда мы уселисьна кухне с чашками кофе и целым блюдом булочек с корицей, я начала безобиняков:
– Вот что, мои дорогие, быстро рассказывайте, откуда вывзяли этого Алика, почему он такой толстый и вообще какой-то странный. И что выему рассказали обо мне?
– Ну, – замялась Вера Александровна, – даничего такого особенного, но ты не сомневайся, я их семью знаю очень давно, этоочень интеллигентные люди. Я с его теткой много лет проработала.
– А родители у него есть? Почему он один живет?
– Родители у него, – Иркина мать помолчала, –ну в общем, мать его я хорошо знала, это моей сослуживицы младшая сестра. Тамтакая история, просто роман. В обшем, был у нее кто-то, это точно, долго был,вот и родился ребенок. Но жила она все время с родителями, у них квартирабольшая двухкомнатная в центре.
– Я знаю.
– Да? Ты была у него?
– Нет, мимо проходила.
– Так вот, а моя-то приятельница жила отдельно со своейсемьей, так что особенно подробностей не знала, а может, мне не рассказывала.Потом родители у них умерли как-то почти сразу, и Алик стал с матерью в этойквартире жить. Она умерла, когда он университет заканчивал. Оказывается, сердцеу нее было больное, а она никому не говорила. Так во сне и умерла. Он оченьпереживал, они с матерью друг к другу сильно привязаны были. А потом, года непрошло, он женился.
