– А как же я?
– У тебя теперь будет другая жизнь. Ты ведь тожеизменился. Тебе надо много работать, бывать с людьми, ты будешь ездитьзаграницу. Алик, я не собираюсь висеть камнем у тебя на шее. Я не хочу, чтобыты чувствовал себя виноватым, зная, что я сижу тут нечесаная в халате и смотрюв одну точку. Ты должен общаться с женщинами, а так ты не сможешь сюда никогопригласить.
– Но я вовсе не хочу водить сюда никаких женщин! –возмутился он. – И это ты мне предлагаешь после того, что у нас быловчера!
Я засмеялась:
– Милый, кошмары кончились, и твой, и мой, начинаетсяновая жизнь. Я уйду из библиотеки, пойду на какие-нибудь курсы, найдуинтересную работу, хочу поездить, в Париж хочу!
– Я заработаю денег и отвезу тебя в Париж!
– Я сама хочу! А знаешь, что я сделаю завтра прямо сутра? Вымою все окна у нас дома. Июнь на дворе, сестре вечно некогда, а мамеодной тяжело.
– Значит, мы больше не увидимся? – упавшим голосомспросил он.
Я обняла его.
– Конечно увидимся, дурачок! Ведь нам так хорошовместе. И сюда я буду приходить, но только если ты сам позовешь. А теперьпоцелуй меня на прощание.
Через пять минут я отдышалась и спросила:
– А ты зачем пришел?
– Заскочил переодеться. Вечером прием в шведскомконсульстве и банкет, надо переводить.
– Ну, давай выйдем вместе, донесешь мне чемодан дометро.
Я вышла из лифта на своем этаже и остановилась перед дверьюквартиры.
– Ну, мои дорогие, нравится вам это или нет, но явернулась, – сказала я вслух и нажала кнопку звонка.
Дверь открыла сестра. Она была ненакрашена, в длинномшелковом халате цвета морской волны. В руке она держала целлофановый пакет.
– О, привет! Ты насовсем?
– Насовсем, а что это у тебя там?
– Огурцы соленые, хочешь?
– Нет, спасибо.
Анька захрустела огурцом. В глубине квартиры орал телевизор.
– Аня, кто там? – Это матушка выглянула из кухни,держа на весу руки, испачканные мукой.
– Это я, мама.
Я отнесла чемодан в свою комнату и прошла на кухню. Матьвозилась с тестом. Судя по всему, намечался пирог с капустой.
– Ну вот, наконец-то явилась, – ворчаламать, – а то живет где-то у чужих людей, как будто дома своего нет! Да незабуду уж, на! – Это она Лолите, которая умильно смотрела на нее итихонько поскуливала.
Мать смазала пирог яйцом, а скорлупу бросила в Лолитинумиску. Лолита немедленно подошла и стала грызть скорлупу.
– Да вы что тут, все с ума посходили? – невыдержала я. – Анька огурцы есть, мать пироги печет, Лолита скорлупутрескает!
– Ой, Маринка, – ворвалась на кухню Дашка, –у нас такая радость, такая радость, у нас у Лолитки щеночки будут.
– Судя по соленым огурцам, не только у Лолитки, –засмеялась я.
– Да, ты знаешь, все время покупает на рынке огурцы иест их килограммами! – жаловалась мать.
– Ну и что! – оправдывалась сестра. – Я сДашкой тоже ела, это скоро пройдет.
– Но не в таких же количествах! – возмущаласьматушка.
– Значит, мальчик будет, – авторитетно вмешаласья.
– Вот! – обрадовалась сестра. – Слушай, чтоМаринка говорит!
– А где же будущий счастливый папаша?
– В командировке. А мы тут пока…
– Оттягиваемся! – пискнула Дашка.
– Да уж я вижу, – я вышла в коридор. – Девчонки,а что это с матушкой? Все диеты-голодовки побоку.
– Ой, тут такое было! Наш злой гений ВалентинаМихайловна попала в больницу с аппендицитом. И что-то там у нее неудачнополучилось. Так хирург ее так выругал, что она такая тощая. Говорит, всегда учеловека запас должен быть на случай болезни. Теперь мать ей в больницупокушать носит, а нас пирогами откармливает.
– А как же лечебное питание и здоровый образ жизни?
– Наплевать на них!
Я разобрала вещи, переоделась, тут как раз подоспел пирог.Мы напились чаю, поболтали, потом я вымыла посуду. Часов в девять раздалсязвонок в дверь. Я посмотрела в глазок, на площадке стоял Алик. С изумлением яоткрыла дверь. Он был в костюме, прямо с приема, только совершенно мокрый. Наулице дождь, а я и не заметила.
– Алик, ты что, удрал с работы?
– Да ну их! – Он махнул рукой. – Что, неразберутся без переводчика, что на тарелку накладывать? Маринка, – добавилон жалобно, – не гони меня, пожалуйста. Я как представил, что приду домой,а тебя нет, так тоскливо стало!
– Ну заходи, глупый, а то простудишься.
– Маринка, кто там у тебя? – Это сестра изкоридора пыталась разглядеть, кто со мной на лестнице.
– Познакомься, Аня, хотя, вы ведь знакомы. Он говорит,что тебя знает.
– О, Альбертик, проходи, не стесняйся! Огурчика нехочешь солененького?
– Не откажусь, – улыбнулся Алик и запустил руку впакет.
