прозвучали сухо, не как угроза, а как констатация факта. Но я все же уловил некоторое… предвкушение. Авиндаль широко улыбнулся и распахнул передо мной дверь одной из комнат.
— Это теперь твое жилище. Скидывай вещи и бегом во двор. У тебя пять минут на обустройство, я буду ждать внизу. Опоздаешь — пожалеешь. Но ты в любом случае пожалеешь. — Улыбка на лице тренера стала еще шире. Хотя куда уж больше? — Будем проверять, чего ты стоишь в бою.
* * *
С обустройством я справился за десяток секунд. Попросту раскатал матрас на топчане и сбросил на него все остальные пожитки. Не то чтобы их было сильно много — в основном всяческая мелочевка для комфорта, наличию которой я даже немного удивился. В конце концов, мне, преступнику, вовсе не обязаны были выдавать какие-то достаточно качественные, но, в некотором роде излишние вещи. Например, миниатюрную складную бритву. Или свою собственную баночку зубного порошка и брусок мыла впридачу. Последний распространял вокруг такой сильный запах дегтя, что я не выдержал и несколько раз чихнул, пока мы с Авиндалем ходили по коридорам.
Долго задумываться о причинах такого отношения я не стал и выбежал в коридор. Но, несмотря на его довольно большую протяженность — Авиндаля уже не было видно ни в одной, ни в другой стороне. В окно он, что ли, выпрыгнул? С третьего этажа? Я зачем-то подошел к окну и выглянул в него — на всякий случай. И… да. Авиндаль уже был во дворе, расхаживая между элементами полосы препятствий и проделывая с каждым из них некие манипуляции, плохо различимые издалека.
Покачав головой, я тоже устремился вниз. Пять минут, учитывая вполне ощутимую вероятность заблудиться на обратном пути — это не так уж и много. Комплекс имел довольно сложную планировку, и можно было легко и незаметно забрести в один из блоков, обособленных друг от друга и не имевших выхода на улицу. Пришлось бы либо терять время и возвращаться, либо, действительно, выпрыгивать в одно из окон в коридоре.
К счастью, к таким радикальным мерам прибегать не пришлось. Вновь выручил специфичный, полученный когда-то давно за достижение, хоть и не сильно выросший с тех пор, параметр «Интуиции». На поворотах и перекрестках, даже если я не помнил, откуда мы пришли, достаточно было на секунду притормозить и прислушаться к внутреннему голосу — и он, едва слышно, но вполне определенно подталкивал меня в правильном направлении. Внизу Авиндаль кивнул мне, таинственно улыбнулся на вопрос, как он так быстро спустился, и молча кивнул на полосу препятствий. Ступай, мол, что делать — сам понимаешь.
Полоса начиналась с узкой каменной площадки, на которую я и встал, пожав плечами. Покосился на Авиндаля, ожидая от него сигнала к старту. Тот ехидно улыбнулся, поднял руку и резко опустил.
Не успел я рвануть вперед, как мне на плечи рухнуло небо. Прохрипев что-то невразумительное, я изо всех сил напряг ноги, чтобы не рухнуть на колени. Выждал мгновение, расправил хрустнувшие плечи и тяжело двинулся вперед, едва-едва отрывая ноги от камня.
Лицо Авиндаля слегка вытянулось от удивления. А дальше я уже на него не смотрел.
Не до этого было.
Глава 7
Я лежал на песке и смотрел в небо, пытаясь отдышаться. Полосу препятствий я так и не прошел. Упал где-то на первой четверти, когда нужно было буквально продираться сквозь магический туман, упруго пружинящий и отбрасывающий тебя назад. Споткнулся, потерял равновесие и упал на бок — благо, что туман не только мешал двигаться вперед, но и существенно затормозил мое падение. Потому как имелись сомнения, что я остался бы целым и невредимым после падения с «небом на плечах».
Подняться я уже не смог, как ни пытался. Мало того, что тело ощущалось тяжелее обычного в несколько раз, так еще и туман пружинил и отбрасывал меня назад, на песок. В итоге я, поворочавшись как раненая черепаха, перевернулся на живот и пополз вбок, подальше от этой адской полосы. Чтобы ползти, приходилось буквально вбивать пальцы поглубже в песок — иначе попытка подтянуть себя срывалась на середине. Но, стоило мне выползти из зоны тумана, а значит — и из пределов полосы препятствий, как тело тут же обрело неземную легкость. Я перевернулся на спину и безразлично уставился ввысь. К демонам это все. Вставать после такого интенсивного мучения над собственным организмом я не собирался.
Так и валялся, пока надо мной не встал Авиндаль, заслоняя мне вид на пушистые облака.
— Долго еще отдыхать собираешься?
Я использовал на себе восстановление в первый раз еще будучи на полосе, а потом, сразу по откату, буквально пару минут назад. Но, судя по боли в мышцах и теле в целом, оно не убрало даже треть последствий от этого истязания. Страшно представить, что у меня творится внутри, если даже после двух заклинаний подряд у меня все еще болит каждый кусочек моего бедного тела. Так что я спокойно прикрыл глаза и ответил:
— Как только восстановлюсь, так и встану. Дай мне… ммм… двенадцать минут.
Авиндаль хмыкнул, после чего произнес с какой-то трудновыразимой эмоцией:
— Двенадцать минут. Хм. Выходит, у тебя имеется лечебное заклинание весьма существенной силы, чтобы восстановить большую часть повреждений за два применения. Но при этом с откатом меньше пятнадцати минут. То есть заклинание явно выше десятого ранга. То есть, скорее всего, еще и прошло эволюцию. Получается, у тебя есть минимум два заклинания из школы Жизни, причём с учетом того, что второе заклинание после эволюции обычно сильнее и качественнее базового…
Авиндаль задумчиво покачал головой. Я резко открыл глаза еще в начале его речи и сейчас пристально наблюдал за ним, мрачнея с каждой новой фразой. Тот же, заметив это, рассмеялся:
— Не напрягайся, малец. Я лишь показываю тебе пример, как по случайно оброненному слову о тебе могут узнать много лишнего. Ту информацию, которую ты бы явно не хотел выдавать. Так что думай над тем, что говоришь. Следи за собой, будь осторожен. — Авиндаль чему-то криво улыбнулся и резко посерьезнел. — Что же до меня… не бойся. Я — могила. Для любого ланисты репутация важнее жизни. Если разойдутся слухи, что я треплю языком о секретах своих гладиаторов — кто ко мне пойдет добровольно?
Я молча кивнул, вновь прикрыв глаза. Авиндаль абсолютно прав. Я расслабился на Чуки Камата, когда стал ходить на нижние уровни, где нужно было следить не
