следствием чего явились различные сведения и слухи, волновавшие солдат.
Германские солдаты приняли вид наших «товарищей» времен Керенского, устраивали митинги и готовы были поближе познакомиться с большевиками, пропаганда которых велась совершенно открыто.
Образовавшиеся советы германских солдат (Soldatenrat) вмешивались во все дела и, в частности, в дело формирования корпуса, причем в зависимости от настроения то хотели во всем оказывать корпусу содействие, то запрещали отпускать ему продовольствие, снаряжение и вооружение. Командующему корпусом и начальнику штаба приходилось постоянно разговаривать с членами солдатского совета и уговаривать их не препятствовать формированию.
В общем у германцев начался тот же революционный хаос, который был хорошо известен каждому русскому, – все были начальниками и ни одного подчиненного, а потому, естественно, некому было исполнять приказания.
Обстановка складывалась так, что, конечно, и думать было нечего продолжать формирование корпуса на прежних основаниях и надо было бы ликвидировать все дело, если бы не было надежды продолжать его при помощи союзников.
К этому времени были получены сведения, что в Ревель и Либаву прибыли английские эскадры, и поэтому от корпуса туда немедленно были отправлены депутации во главе с полковником фон Ваалем и подполковником бароном Розеном для представления доклада о создавшейся обстановке и с просьбой оказать быстрое содействие.
Кроме того, было получено известие из Киева, что генерал граф Келлер вместе со значительной группой офицеров выехал в город Псков и его прибытия надо ожидать со дня на день.
Эти надежды поддерживали энергию начальников, и они удерживали всех на своих местах, хотя, по правде сказать, корпус положительно висел в воздухе и был окружен со всех сторон революционным элементом.
Германские власти были бессильны и не могли справиться со своим хаосом, который неожиданно создала разыгравшаяся у них революция. Им уже было не до нас, и они сами стояли перед теми же событиями, которые разыгрались в России.
Однако полученные сведения оказались неверными, хотя и имели под собой некоторое основание.
Как было выяснено впоследствии, английская эскадра находилась в это время в Скагерракском проливе и занималась там вылавливанием мин, а доблестный генерал граф Келлер, идеал воина-рыцаря, накануне предполагаемого отъезда в Псков был зверски убит петлюровскими бандами.
Между тем германские солдаты стали самостоятельно уезжать на родину, и наконец 21 ноября все пограничные германские войска отошли в глубь страны, открыв тем самым свободный доступ большевикам за границу.
Этим, конечно, не замедлили воспользоваться большевики, которые уже с 1 ноября начали усиленно сосредотачивать свои красные войска в районе ст. Торошино, Карамышево и гор. Себежа.
Отдельные небольшие большевистские части перешли границу 22 ноября и вступили в перестрелку с партизанскими отрядами полковника Бибикова в районе гор. Острова и полковника Афанасьева в районе гор. Себежа. Приехавшие в штаб корпуса от этих отрядов офицеры донесли, что большевистские банды отражены, но что в то же время необходима поддержка, так как фронт слишком велик и удержать его не по силам партизанским отрядам, окруженным еще кроме того местным, большевистски настроенным населением.
Помочь, к сожалению, было нечем, и приходилось только подбадривать. Напротив, обстановка складывалась так, что пришлось вследствие недостатка сил отказаться от обороны всего армейского района и сконцентрировать все части на фронте гор. Пскова и Острова, для чего в последний был переведен 3-й Режицкий стрелковый добровольческий полк, стоявший раньше в гор. Режице.
III. Кризис армии
24 ноября в штабе корпуса были получены сведения, что большевики, закончив сосредоточение своих красных войск в районе ст. Торошино и Карамышево, решили предпринять утром 26-го наступление на город Псков. Из подслушанного телефонного разговора комиссаров картина всего предполагаемого наступления большевиков была для штаба вполне ясна.
В указанном выше районе большевиками было сосредоточено 12 000 красных войск, с одним полком кавалерии, при четырех батареях (одна тяжелая) артиллерии и нескольких десятков пулеметов. Кроме того, были обнаружены два блиндированных поезда на ст. Торошино и Карамышево, а также несколько бронированных автомобилей.
Наступление главных сил намечалось по шоссе Торошино – Псков, причем еще раньше, возможно даже ночью, по железнодорожной линии в том же направлении должен был выдвинуться блиндированный поезд, которому в случае удачи надлежало ворваться в город и создать там замешательство и беспорядок. Впереди главных сил, в виде авангарда, предполагалось пустить несколько бронированных автомобилей с кавалерией.
Кроме наступления главных сил, можно было предполагать, что большевики направят еще две колонны от ст. Карамышево и от разъезда № 3 в обход нашего правого и левого флангов.
Одновременно с этим донесением разведывательного отделения штаба были получены дополнительные сведения от партизанских отрядов полковников Бибикова и Афанасьева. В районе гор. Острова показались лишь незначительные силы большевиков, с которыми весьма удачно продолжает бороться партизанский отряд Бибикова, что же касается района гор. Себежа, то там дело обстояло много хуже, как так большевики, сосредоточив значительные силы, перешли в наступление и принудили партизанский отряд Афанасьева отойти к гор. Режице, причем полковник доносил, что германские части, бросив свои имущество и обозы, без боя отступили в глубь страны.
Таким образом, весь большевистский фронт зашевелился и готов был ринуться вперед. Толчком для этого послужило очищение демаркационной линии германскими войсками и начавшееся в них разложение, о котором большевики безусловно имели самые точные сведения.
Положение создавалось очень тяжелое.
О вышеизложенном начальник штаба корпуса доложил командующему и сообщил через офицеров связи германскому командованию в Пскове.
По приказанию командующего 25 ноября было собрано высшее военное совещание, на котором присутствовали: командующий корпусом, начальник штаба, командиры отдельных частей, начальник штаба германской дивизии и германские офицеры для связи при корпусе.
Начальник штаба корпуса сделал доклад о создавшейся обстановке и о полученных сведениях предполагаемого большевистского наступления, после чего начался обмен мнений и доклады начальников отдельных частей о наличном числе людей в их частях и о степени их пригодности к бою.
Заслуживает внимание заявление начальника штаба германской дивизии гауптмана Бизе, который, несмотря на свершившийся уже факт перехода границы большевиками и нападения их на германские части, выразил сомнение в возможности наступления со стороны большевиков, пока здесь еще находятся германские войска.
«Отдельные банды на свой страх и риск, – добавил он, – могли перейти границу, но организованного наступления по приказанию свыше быть не может».
При этом гауптман Бизе указал на действительно происшедший случай, когда штабом корпуса неделю тому назад были получены аналогичные сведения о наступлении большевиков, но затем эти сведения не подтвердились, и сводный русско-германский отряд, высланный тогда на рекогносцировку, не встретив противника в нейтральной зоне, благополучно вернулся обратно. Поэтому и в данном случае он видит повторение прошлого и считает, что ничего угрожающего, что могло бы потребовать экстренных мер, пока еще нет.
Вследствие
