грейся.
– Что вы задумали, детишки? – прохрипел я.
– Ага, так мы тебе и сказали, чекист долбаный, – выплюнула Дарья. – Терзайся в догадках, думай, пока не прикончим. Димка, чего хихикаешь? Вали его…
– Охренела, Дарья, а убирать кто будет? Опять скажешь, что у тебя голова болит и ты не выносишь вида вскрытой черепушки?
О себе я в эту грустную минуту не думал. Сильно покоробило это «опять». Публика, пожалуй, с опытом – не смотри, что едва оперились. «А ведь есть у них некая каверзная задумка, – констатировал я. – Определенно есть, ребятки-то неглупые. И начальство их явно не на убой послало, а на реализацию хитрого и вполне реального плана. Так и помрешь, майор, не узнаешь. Эх, засада…»
– Да, это правильно, – задумчиво произнесла Дарья. – Генеральную уборку на сегодня не планировали. Выведем на палубу – и к Посейдону. Подожди, я тут вот о чем подумала… – внезапно обнаружила девица и как-то оцепенела. Потом мотнула головой, выдохнула. – Да нет, ерунда, давай его документы посмотрим на всякий случай.
И снова я не мог им оказать отпора! Она пристроилась сбоку, шарила по моим карманам, отложила телефон, вынула служебное удостоверение. А Дмитрий находился сзади и усердно вдавливал мне в затылок ствол. Никакой свободы действий!
– Понятно, – Дарья отшвырнула мой документ, – Томилин Алексей Михайлович, Центр специального назначения ФСБ. Почудилось, гм… Ну, что, дорогой ты наш? Поднимайся, мил-человек, – приказала она, – Прогуляешься с нами на палубу, подышишь свежим воздухом. Когда еще удастся?
В этой жизни уже вряд ли… А жаль, эта жизнь мне нравилась. Суетная, трудная, много работы, и с личным какая-то хрень – а все равно нравилась.
– Варианты есть? – прохрипел я.
– Есть, – согласилась Даша. – Прикончим прямо здесь, а потом Димка наведет порядок и выбросит диван. Поднимайся, говорю, сука, засиделся уже! – Она наотмашь ударила меня. – Убивать тебя будем, товарищ Томилин!
– Перекреститься не забудьте, – пробормотал я, – а то все шиворот-навыворот пойдет.
Они забыли перекреститься, хотя и похихикали над предложением. У обоих были пистолеты – нормальные такие девятимиллиметровые «беретты». А у Дарьи за поясом – еще и мой.
Я с кряхтением поднимался – понятно, что никуда не спешил. Девица пятилась в коридор, держа пистолет перед собой, плотоядно ухмылялась. Дмитрий подталкивал меня в спину. Оставалось только демонстрировать, насколько мне плохо.
Я притворялся разбитым, деморализованным, шептал молитву, чем вызвал ее неудержимый ржач. Мы вошли в коридор.
Яхта продолжала движение – в принципе остановка в поселке Волна эту публику уже не волновала. Девица нащупала пяткой нижнюю ступень, стала задом подниматься. Я брел, держась за стену. Ждать чуда, видимо, не стоило.
Дарья поднялась наверх, быстро высунула нос наружу, стала совершать пистолетом приглашающие жесты. Дмитрий предусмотрительно выбрал дистанцию, уже не толкался в спину. Как-то неутешительно все складывалось…
Я прошел через порог, сощурился. Дневной свет еще не угас, хотя солнце садилось. Кормовая палуба была крохотная, не развернуться.
Дарья продолжала пятиться, уперлась в загородку, отделяющую палубу от кормовой платформы (приделанной к яхте, очевидно, для купальщиков и дайверов). Дмитрий наступал на пятки. Они готовы были стрелять. Достану одного – а другой достанет меня. Все это так грустно, девочки…
– А теперь на месте стой и кругом, – возвестил за спиной Дмитрий.
Я остановился, начал разворачиваться. Даша целилась в меня из «беретты», губы были плотно сжаты, глаза смеялись. Нас разделяло полтора метра. «Без глушителя не пальнет, – мелькнула мысль. – Не полные же кретины».
Дмитрий перешагнул проем, быстро накручивал глушитель на ствол…
Это был тот самый миг между прошлым и будущим! Главное, равновесие удержать…
Я выбросил ногу – киокушинкай, удар ногой назад! Я поразил ее, эта сучка не успела выстрелить. Удар пришелся в корпус, в район живота, точно не смотрел. Она издала какой-то сложный звук, кажется, перевернулась, грохнувшись на нижнюю площадку.
Верхняя часть моего туловища рвалась в бой, я выбросил вперед обе руки, схватил Дмитрия за шиворот, он как раз закончил свою «вращательную» процедуру, но еще не изготовился для стрельбы. А ведь это был единственный миг, который я правильно рассчитал!
Я дернул что есть сил, выводя его из равновесия, он что-то орал мне в рот, оторопел от неожиданности. Я бы уничтожил его, вырвал бы пистолет и пристрелил! Но он сопротивлялся, а я терял бесценные секунды.
Нас отнесло куда-то вбок, я сбил его подножкой. Вопль сзади, выстрел! Молодая стерва, похоже, не пострадала и оружие не потеряла. Пуля вырвала кусок стеклопластика у нас над головами. А я, как назло, не мог дотянуться до пистолета Дмитрия.
Я отшвырнул его, пригнулся и нырнул в дверной проем – вторая пуля провыла над головой, перебила провода в потолочном кабель-канале. На каком-то автомате, неосознанно, я захлопнул дверь, провернул собачку замка.
В дверь вонзилась третья пуля, пробила дыру (по счастью, не во мне). Так близко от мозгов, я присел от страха… Пара секунд, чтобы отдышаться.
Диверсанты голосили на улице, пинали в дверь, но та держалась. Для всех произошедшее стало сюрпризом. Мысли путались. Скатиться вниз, в кают-компанию? Там я уже был, это западня, поиски оружия – это поиски кошки в темной комнате. И еще не факт, что кошка там есть…
Я бросился на кокпит под дикую долбежку, завертелся. Три стены застеклены, четвертая отсутствует в принципе. Диверсанты не стреляли, сообразив, что шум – лишнее. Они и так ходили по краю. А ведь сообразят, что можно обогнуть надстройку, залезть на переднюю палубу и тупо расстрелять через стекло… Наверняка кто-то уже бежал в обход!
Меня распирало, я чуть не задохнулся от избытка чувств. Кинулся к пожарному шкафчику, локтем разбил стекло, вооружился топориком с красным заостренным обушком – вроде кайла. Я треснул кайлом по панели, потом еще раз, третий, пробивал ее насквозь, выводя из строя системы управления, разнес к чертовой матери замок зажигания, что-то еще, долбанул по основанию штурвала, надеясь, что смог его заклинить.
Движение боковым зрением – багровый от злости Дмитрий карабкался на верхнюю палубу. Выронил пистолет – прыгнул обратно, кинулся ловить. Фора в несколько секунд. Он лез по левому борту, а я с топором бросился к правому. Хорошенько размахнулся, отвернул лицо и ударил плашмя по бортовому остеклению! Стекло было прочное, но и я не щуплый юноша. Брызги, звон, меня осыпало осколками. Стекло «удалилось» полностью, без рваных краев – как по заказу!
Дмитрий уже нашел свой пистолет, снова штурмовал палубу. Он лез, кряхтя от усердия, весь в пунцовых пятнах. Я выбросил топорик, разбежался, насколько позволяло пространство, – и рыбкой вылетел с яхты!
Глава пятая
И снова обо что-то бился, отскакивал, душила пронзительная боль. Я рухнул в
