лучше, — сказал во вторник Донни, новичок, перешедший в «Чикаго Блэйдс».
Мы были в спортзале с нашей командой. Общение с ребятами было безусловно тем, что помогало мне сохранять рассудок. Я чувствовал себя частью команды только потому, что мы работали вместе. Ребята проиграли первую выездную игру, и моральный дух упал. Джетт избегал разговоров.
— Я чувствую себя прекрасно, и мой физиотерапевт говорит, что плечо восстанавливается.
Во время тренировки я поднимал гантели, но мне было строго запрещено поднимать вес самостоятельно, чтобы случайно не повредить что-нибудь снова. Здесь, с ребятами, я занимался только кардио, тренировкой ног и укреплением мышц корпуса. У нас был командный тренер, но мой физиотерапевт помешан на контроле, и до тех пор, пока я не буду в порядке, я не возражал следовать его программе.
Я не из тех, кто следует правилам, но я сделаю все, чтобы вернуться на лед.
— Как продвигается твое волонтерство?
— Мне нравится. Работа с детьми напоминает мне, почему я вообще начал играть и полюбил хоккей: потому что мне нравится сама игра. Победа — всего лишь вишенка на торте.
Я снова ускорился на беговой дорожке, думая о Кендре. Каждый раз, когда я вспоминал, как проходило ее детство, меня будто кто-то бил под дых. Меня всегда поддерживала вся семья, несмотря ни на что. Честно говоря, я не мог себе представить, каково это — покорять мир в одиночку. Я испытывал огромное уважение к Кендре и ее сестре.
Вчера мне потребовалась все мое самообладание, чтобы уйти. Все, чего я хотел, это остаться. Я хотел ее. Но даже несмотря на то, что она пыталась казаться смелой, она все еще была потрясена, а я не был засранцем. Я не собирался ею воспользоваться.
У меня был отличный план. Я собирался держать ее в напряжении, пока она будет вне моей досягаемости, и как только вернется, она не сможет устоять.
— Чувак, нам нужно привезти домой Кубок Стэнли и в этом году, — сказал Стив.
Он был на гребном тренажере. Черт побери, это была практически тренировка всего тела.
— Я за, — поддержал Боб.
Он был ближе всех к нам, поднимал штангу и подслушивал. Боб был на первой линии, на левом фланге, и был любопытным придурком.
— Эй, почему бы вам всем не перестать сплетничать и не сосредоточиться? — окликнул Стив.
— Да, капитан, — ответил Боб.
Закончив тренировку, я пошел в комнату отдыха, где мы расслаблялись после тренировок. Еще у нас здесь был огромный телевизор и удобные диваны. В основном, мы использовали эту комнату для просмотра игр и анализа, как своих, так и чужих команд.
К моему удивлению, к нам присоединился наш менеджер. Он редко приходил сюда. Джону Дэниелсу было пятьдесят пять лет, и он был известен как самый заядлый менеджер в бизнесе. У него были коротко подстриженные седые волосы, и он всегда носил костюм. Я уважал его за его способность привлекать лучших игроков. Но для него это был только бизнес, и мне это не нравилось.
— Ребята, не хочу вас отвлекать, — сказал он, когда Стив нажал на кнопку воспроизведения последней игры. — Я хочу поговорить только с Тайлером.
Мы вышли из комнаты.
— Как твое плечо?
— Разве ты не получил заключение физиотерапевта?
Он кивнул.
— Да, но мне нужно твое мнение по этому поводу. Там много медицинских терминов. Хочу знать, что ты сам думаешь.
— Все здорово. Еще примерно две недели, и я, скорее всего, смогу снова тренироваться с командой. А вскоре после этого буду готов играть.
Он посмотрел на меня, кивая и хмурясь.
— Хорошо. Продолжай заниматься физиотерапией и силовыми тренировками. А что там с волонтерством?
— Мне все нравится. С координатором, назначенным мне центром, приятно работать. Кендра очень увлечена своим делом и является одним из лучших людей, которых я когда-либо встречал.
Дэниелс приподнял бровь.
— Надеюсь, ты сохраняешь профессионализм?
Я нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что сказал.
— Моя личная жизнь никого не касается.
— Ты ходишь по тонкому льду, Максвелл. Не облажайся.
С этими словами он ушел, оставив меня еще более злым, чем раньше. Дэниелс явно переступил черту. Ему нет дела до того, что я делаю в личной жизни, пока это не влияет на мою работу. Никто не имел права указывать мне, что я могу или не могу делать. Никто.
На протяжении всего дня я был все еще в ярости, но у меня было запланировано катание с детьми, и я точно не собирался это пропустить.
— Тайлер, что я делаю не так? — спросил Руперт, подъехав и остановившись прямо передо мной. Он снова промахнулся. Бедный ребенок.
— Приятель, ты еще не на сто процентов держишь клюшку так, как должен.
Он опустил плечи.
— Я худший в команде.
Без сомнения, с ним было больше всего проблем, так что я решил его подбодрить.
— Практикуйся так, как я тебе показывал, и все получится. Но это займет какое-то время. Просто не сдавайся.
— Но у всех остальных уже получается, — возразил он.
— Понимаю, что это расстраивает, но тут нет короткого пути. Нужно просто продолжать пытаться. Практикуйся даже вне льда. Ты привыкнешь к клюшке, и это станет естественным.
— У тебя всегда все получалось.
Я покачал головой.
— Это пришло не сразу. Я начинал, как все вы. Играл в школе, старался изо всех сил. Это требует самоотдачи и настойчивости. Просто настройся, и у тебя все получится.
— Правда? Как мы?
— Да. Я тоже был ребенком, — усмехнулся я. — Давай, возвращайся к своим товарищам и покажи им, на что ты способен.
— Я только испорчу игру.
— Нет, не говори так. Будь уверен в себе, ладно? Я уже могу сказать, что у тебя получится лучше, — заверил я его.
Мне понравилось тренировать этих детей даже больше, чем я ожидал. У них были энтузиазм и невинность, а также стремление к соперничеству, но не в стиле «сделай или умри», как в битве за Кубок Стэнли. Я всегда предполагал, что после завершения карьеры буду тренировать профессиональную команду, но работа с детьми оказалась неожиданно приятной. В качестве бонуса не было никакого гребаного руководства, перед которым нужно было бы отчитываться.
Через двадцать минут катание закончилось, и пока остальные дети переодевались, я показывал Руперту пару трюков и как правильно держать клюшку. У парня было огромное желание, и по моему опыту, если ты действительно чего-то хочешь и готов потратить усилия и пот, то рано или поздно у тебя все получится.
Через полчаса все были готовы отправиться в путь. На трибунах, как всегда, присутствовал смотритель.
