земли Приамурья, утраченные в 1689 году и, по счастью для нас, плохо заселённыекитайцами [205]. Требовались решительные поступки со стороны русских. И они начались с приходом 38-летнего губернатора Восточной Сибири Н.Н. Муравьёва.
В 1846 году, чтобы окончательно поставить точку в вопросе морского судоходства по Амуру, по распоряжению правительства, главным правителем русских колоний в Северной Америке кап. II ранга Тебеньковым в Амурский лиман с целью разведки был послан компанейский бриг «Константин» под командой подпоручика корпуса флотских штурманов А.М.Гаврилов.
Гаврилов, дошёл до первых мелей (на широте мыса Петах) стал на якорь, а сам на байдарках отправился к устью Амура. Дойдя только до мыса Тебах, он единственно верно установил, что в этом районе устья Амура нет никакой китайской военной силы и флота, которые, по данным Российского МИД, присутствовали в том районе.
Однако в результате, исследуя проходимость судов для реки, Гаврилов дал неточные сведения, получившие утвердительную трактовку в МИД Нессельроде, подтверждавшие мнение мореплавателя Крузенштерна о недоступности устьев Амура с севера через лиман, и Лаперуза с Браутоном о том, что Сахалин – фактически полуостров, соединённый с материком перешейком. Николай I не имел оснований не верить исследованиям трёх путешественников: Лаперузу, Крузенштерну, Гаврилову и наложил резолюцию: «весьма сожалею, вопрос об Амуре, как реке бесполезной, оставить; лиц, посылавшихся к Амуру, наградить». «За сим, 22 января 1847 г., граф Несельроде сообщил барону Врангелю: …дело о р. Амур навсегда считать конченным и всю переписку поэтому хранить в тайне» [206].
Ввиду того, что канцлер Нессельроде, по мнению некоторых историков, группировавший вокруг себя сторонников прусско-австрийской ориентации, отрицательно относился к большинству патриотических начинаний Муравьева, он не желал вникать должным образом в положительное решение амурской проблемы. Несмотря на это, начальнику военно-морского штаба Меншикову удалось добиться решения, чтобы на первый раз ограничиться устройством зимовья в гавани в этом районе [207]
24 июля 1849 г. Г.И. Невельской и морские офицеры при изучении берегов Сахалина, Амурского лимана, Татарского пролива и других близлежащих районов смогли добиться значительных научных результатов, в том числе было покончено с легендой о «полуострове» Сахалине и о «несудоходности» устья Амура и заставили правительство изменить свою точку зрения в Амурском вопросе, благоприятном для России [208].
До сих пор «фарватер Невельского» считается одним из наиболее удобных путей из устья Амура в Охотское море, а его отчёт подтвердил, что все население нижнего Амура и острова Сахалина и в середине XIX в. оставалось независимым и что все жители этих районов ненавидели маньчжуров [209]. Вот что писал Геннадий Иванович по этому поводу:
«В видах развития нашей торговли и политического влияния на сопредельный нам Китай, река Сунгари, орошающая населённую южную Маньчжурию, представляет удобный путь из южной части Приамурского края [210].
Чтобы воспользоваться правом, оставленным за нами по трактату 1689 года с Китаем, на обладание бассейном нижнего Амура с ближайшими районами побережья, необходимо подробно исследовать его во всех отношениях и установить над ним постоянное бдительное наблюдение.
«Всё это возможно сделать только при нашем немедленном утверждении в этом крае, ибо китайского правительственного влияния в нём не существует и Китай как бы ни признаёт его своей принадлежностью и оставляет свободным».
При таком положении и при доказанной ныне возможности проникнуть в Приамурский край по долине Амура из Японского моря он легко может сделаться добычей первого смелого пришельца. Чего, по связи этого края с Сибирью, Россия ни под каким предлогом допускать это не должна [211]. Правительство должно сосредоточить своё внимание и средства, чтобы…иметь возможность довольствовать местным продовольствием, для размещения там наших военных сил. Последние должны быть так расположены и средства их передвижения должны быть так устроены, чтобы они вовремя могли являться к избранной гавани, на устье Амура и на реку Сунгари. Мы должно иметь в виду, что море и реки надолго будут служить здесь единственными путями сообщения; край и с малыми средствами представляет надёжную защиту от враждебных покушений с моря».
Подробные мореходные исследования и открытия морского «оказались за бортом трусости и политической близорукости» некоторых чиновников высокого ранга. Впрочем, и секрет такого отношения был довольно прост: не было денег. Ведь амурские расходы были в то время пока не государственными расходами, а собственно сибирскими или даже только восточносибирскими. Генерал-губернатору же Восточной Сибири предоставлено было экономничать по разным штатным и вообще местным расходам [212].
В 50-е годы XIX столетия Китай, вновь испытываемый иностранным вторжением со стороны англичан и французов, а также внутренними беспорядками со стороны тайпинов [213], ухудшил своё международное положение и ослаб в военном отношении. На фоне этого в 1851 году России удалось заключить в Кульдже новый торговый договор [214] и получить разрешение на устройство торговых факторий в приграничных районах Кульдже и Чугучаке[215]. Несмотря на это Уссурийскому краю всё же грозило превратиться в место аннексии в пользу Британской короны, имевшей аппетиты на данный регион. А чтобы подобное не произошло, нужны были сильные, опытные и дальновидные политики, умеющие исправить ситуацию и направить её в выгодное для России русло. Таким политиком оказался граф Николай Николаевич Муравьёв.
В начале 1853 года политическая ситуация в Европе накануне Крымской войны накалилась. Одной из целей Великобритании было стремление заставить Россию отказаться от проводимой Николаем I его политики и ввести благоприятный для импорта английских товаров режим [216]. Ограничение возможностей России на западе империи повлияло на активизацию внешней политики на Дальнем Востоке, где в этот же период активизировались и западные державы, имеющие более современный, чем Россия, флот [217].
Англия предложила Франции и России коллективно вмешаться в дела Китая с целью экономической экспансии и получения приоритета в торговле. Россия отказалась от участия в этой «полицейской операции» понимая её пагубные для себя, как соседа, последствия. В итоге по окончании Крымской войны Англия и Франция всё же осуществили своё намерение.
В марте того же года Муравьев отправился в Санкт-Петербург, чтобы наладить организацию мер по защите Восточной Сибири в случае предполагаемых военных действий. Он представил доклад императору относительно Восточной Азии и выразил сожаление по поводу «благодушия, которое наступило в России с 1812 года во всех вопросах, касающихся этой части Азии». Его очень беспокоило усиление Англии в Тихом океане, и слабость Китая, требующего защиты границ со стороны России.
Муравьёв настоятельно указывал своему правительству на важные вопросы, возникающие в будущем в связи с готовящейся восточной экспансией Англии
