свою соперницу:
— Волчица ты, вот кто! Волчица! — Тогда он не знал, насколько подобные обвинения серьезны и, не придавал им значения, пока судьба его не столкнула с матерью Волины. Чтобы как-то успокоиться, Александр, направляясь по работе в город, остановил машину у дома родителей. На шум двигателя из калитки вышла мать. Они принялись разговаривать. Надежда Кондратьевна стала выяснять у сына о женитьбе, он отделывался ничего незначащими фразами. Мать слышала в селе разговоры об увлечении Александра Лесой — как известно дыма без огня не бывает — поэтому напирала, и он сознался, высказав опасения:
— Ничего не может быть. Я сам во всем виноват, испортил себе жизнь. Не знаю, что и делать?
— Не смей так думать, в жизни все возможно. Ты при желании можешь быть с нею вместе, если только сможешь для нее стать волком.
Александр задумался, затем вдруг вскинул вверх глаза и жестко сказал:
— А вот и стану! — забрался в автомобиль и тут же ударил ногой на акселератор.
— А вот и стань, — прошептала про себя Надежда Кондратьевна и пошла собираться в магазин. Ее будто кто-то подтолкнул, не хотела, но пошла и нашлась причина что купить. Наверное, оттого что она давно хотела, чтобы младший сын, наконец, образумился и стал жить нормальной размеренной жизнью семейного человека. Ради этого она была согласна на многое, даже на то, чтобы рядом была Лесса.
В центре села Надежда Кондратьевна увидела лесника, тот тоже делал закупки продуктов, и остановила его:
— Здравствуйте Лукьян Пантелеймонович. Вот увидела вас и вспомнила, что давно собиралась с вами поговорить. Да вот забыла, о чем …
— Здравствуйте Надежда Кондратьевна, — ответил лесник на приветствие, — и замолк, пока снимал с плеча перевязанные между собой тяжелые сумки и ставил их на землю. — Можно я вас немного поправлю, — сказал он: — Мне сдается, что вы забыли, но только не о чем, а о ком хотели поговорить со мной, так я понимаю, — и щеки Лукьяна Пантелеймоновича слегка задвигались, изобразив что-то похожее на улыбку.
— Да, правильно вы понимаете, — тут де ответила Надежда Кондратьевна и продолжила, — а раз так, то нет необходимости оттягивать время нашего разговора, играть с вами в кошки мышки. Вы знаете об увлечении моего сына, его стремлении завоевать сердце, остановившейся у вас в доме, женщины …
— Лессы? — спросил лесник.
— Да, Лессы, — ответила Надежда Кондратьевна.
— Мне бы хотелось видеть его счастливым, — закончила она. — Если у вас будет возможность, при случае, помогите ему.
— Хорошо! — сказал лесник, — мы ведь с вами родственники. Я, обязательно помогу твоему сыну. И он, подняв тяжелые сумки с продуктами, направился в сторону леса.
Лукьян Пантелемонович многое знал. Раньше таких, как он, людей причисляли к колдунам, их боготворили и в тоже время боялись. Но времена стали другими: для многих сельчан он перестал быть колдуном и виделся знахарем, народным целителем, экстрасенсом — человеком нужным в этой непростой жизни. Александр под влиянием последних событий, произошедших в его жизни, изменился, стал можно сказать на ступеньку выше, дорос до понимания новых представлений. Он уже не боялся Лукьяна Пантелеймоновича, и всегда мог в случае необходимости обратится к нему. Правда, ждать этого момента оставалось не долго: приближалось время полной луны. Лесник должен был возвратить мать Волины в природу. Александр знал об этом. И поэтому в один из дней после посещения Лессы он, когда Лукьян Пантелеймонович вышел его проводить, несколько помявшись, начал свой разговор:
— Лукьян Пантелеймонович, я выдохся. У меня ничего не получается. Вы видите, Лесса ко мне равнодушна. Я не знаю, что мне такое сделать, чтобы в ее глазах загорелся огонек пусть не любви, но хотя бы интереса ко мне. Может мне на время тоже стать волком. Я, еще давно, когда-то в детстве, случайно подсмотрел за вашими, — Александр запнулся, несколько смутившись, то ли от неблаговидного своего поступка, то ли от неумения выразить свою мысль, а затем продолжил, — действиями, и знаю, что вы можете мне помочь. Я думаю, обернувшись в волка, сумею увлечь Лессу. Она полюбить меня. Я уверен в этом.
— Хорошо, хорошо! — ответил лесник, вспомнив состоявшийся на кануне разговор с Надеждой Кондратьевной. — Я, помогу тебе. Но, хочу предупредить вот о чем, в твоем распоряжении будет всего только три дня. Если ты не возвратишься к назначенному сроку, возможно, навсегда останешься волком. Запомни это.
— Всего три дня, — повторил Александр в задумчивости. Он накануне разговаривал со своим племянником Евгешей. Мальчик сообщил ему о том, что он, уезжает в Москву, и даже назвал день, на который его папа заблаговременно взял билеты. Правда, Семена его отца еще не было в селе. Он со дня на день должен был приехать за сыном. Встретить я его не встречу подумал Александр, а проводить успею и, повторив про себя фразу лесника: «всего три дня» громко сказал:
— Мне хватит трех дней. Хватит. Я уверен!
— Ну, раз так, то приходи, я буду ждать тебя завтра вечером. Если не придешь, будем считать, передумал, — и Лукьян Пантелеймонович, махнув на прощанье Александру рукой, спрятался за дверью. Он понимал, что догнать упущенное время очень трудно, а порой даже невозможно, понимал, и все-таки ему хотелось, чтобы у Александра все сложилось хорошо. А для этого лесник был готов приложить все свои силы, все свои знания которыми он обладал.
Настал день полнолуния. Вечером Александр находился у лесника. Лукьян Пантелеймонович вначале вывел на поляну Лессу, затем уже его. С матерью Волины не было проблем. А вот с Александром ему пришлось помучиться. Напряженность, которая чувствовалась в его теле и не только в теле, но и в сознании долгое время не давала леснику возможности сосредоточиться. Он уже было начал сомневаться в том, что ему удастся ввести Александра в состояние оцепенения. Однако часто повторяемые Лукьяном Пантелеймоновичем действия утомили Александра. Он, хотя и с трудом, но стал поддаваться его воле. Как долго длился процесс превращения неизвестно. Но вот на том месте, где только что стоял широкоплечий невысокого роста пожилой мужчина появился огромный волк — оборотень. Лесса — волчица, бросив взгляд на Александра, устремилась в дебри леса. Огромный волк бросился за нею. Всего какой-то миг и они, скрылись в лесу, будто пропали. Даже луна, высоко стоявшая на небе, как ни старалась, не могла их выследить.
— Дай Бог, чтобы все было хорошо, — подумал Лукьян Пантелеймонович, — как я потом буду смотреть в глаза Надежде Кондратьевне. Мне бы самому за ними проследить. Может и правда попробовать, побегать? Нож у меня всегда при себе.
