И ни одна лахудра даже не вякнет, потому что от таких женихов не отказываются.
— А если он пятый уровень не возьмёт?
— Возьмет, не сомневайся. Это гений магии. Ты видела его выступление на олимпиаде? Он может хоть сейчас идти сдавать экзамены по владению конструктами в академии. Я знаю только троих человек, кто в этом возрасте был способен выдать что-нибудь подобное.
— А таких, которые к совершеннолетию пятый ранг брали, знаешь?
— Нет, Олег будет первым. Потому и нужно его сейчас как-то зацепить. Потом-то набьется невест столько, что не протолкнуться будет. И покрасивее, и породовитей, и побогаче.
— Да уж, — пригорюнилась Алёна. — И отгонять их будет некому.
— Вот за это не переживай, — усмехнулась Маша. — Он и сам всех прекрасно разгонит. Ни на род, ни на богатство не поглядит. Вот только и нас с тобой, если под горячую руку попадем, вместе со всеми пошлёт по известному адресу.
— Это по какому? — удивилась Росомахина.
— Эх, темнота! В пеший эротический тур.
— А-а-а! — покраснела девушка, сообразив, о чём шла речь. — И что же делать?
— Идти извиняться, конечно же. Только не сейчас. Пусть и в самом деле отдохнет, а то как бы хуже не вышло. Тут мы, конечно, затупили. Надо было забежать на пять минут, показать, как мы рады, и уйти. А на другой день уже и подкатить с вопросиками. Завтра на занятиях подойдем и покаемся. Так, чтобы вечером снова к нему на чай заглянуть. Только без расспросов.
— Так любопытно же! — жалобно протянула Алёна.
— Мне тоже любопытно, да ещё как! Но ты же видела, что в итоге получилось?
— Ну да, и даже ощутила.
— Ощутила? Это как?
— Ну-у-у…
— Колись, подруга!
— У нас с ним клятва.
— Клятва?
Глаза Каракаловой загорелись любопытством.
— У меня перед ним долг жизни.
— И что? Подумаешь!
— И ничего не подумаешь. Предки подтвердили.
— Предки? Ты не шутишь?
Удивлению Маши не было предела.
— Вот, смотри.
Алёна задрала рукав, открывая чёткую татушку на плече, скалящего зубы песца.
— Знаешь, как он меня сегодня цапнул! На руке никаких следов, а чувство такое, будто и впрямь укусил.
— Млин! Так предки вот уже сколько лет никому не отзываются. А у тебя… Млин!
— Ты, Маш, не завидуй. Знаешь, сколько я всего натерпелась? Я ведь и вправду чуть не померла. Причем, раза три, не меньше.
— Да я не про то, я о Предке. Представляешь, сколько родов десятилетиями пытаются дозваться Предка, и нифига? А ты вот так вот клятву дала, и он откликнулся.
— Не сразу. Сперва Песцов её принял, а уже потом всё завертелось.
— Та-ак!
Маша внезапно стала очень-очень серьезной
— Ты понимаешь, что сейчас сказала?
Лицо Алёны, побыв некоторое время с недоумевающим выражением, отобразило понимание.
— У Песцова тоже есть связь с Предком!
— Не только. Думаешь, до тебя такие клятвы не давались? Но как только Песцов твою клятву принял — заметь, не когда ты её дала, а когда он у тебя принял — твой предок откликнулся.
Росомахина ахнула:
— Ты хочешь сказать…
— Именно. У него изначально эта связь была. И он заставил твою росомаху подать голос.
— Мать…
Алёна зажала рот ладонью.
— Теперь ты понимаешь, как тебе повезло, подруга?
Росомахина, сидевшая с глазами какающей мышки, закивала, словно китайский болванчик.
— Всему роду повезло, — прошептала она, ошарашенная открытием.
— Вот именно. Теперь ты понимаешь, что этого парня упускать нельзя?
— Понимаю, — медленно произнесла Алёна. — И у нас с тобой пока что есть шансы. Мы чуть впереди остальных, у нас есть с ним какое-то более-менее близкое общение. И нужно, чтобы никакая с…
— Стерва, — помогла Маша.
— Да, стерва. Чтобы не смогла пролезть. Вот что: нужно узнать о Песцове как можно больше. Я озадачу родителей.
— Я тоже попробую, но у меня с этим проблемы. Хотя мы и сами попытаемся что-нибудь выискать. Только вот что:
— Что? — подняла голову Алёна.
— Ты понимаешь, что вот эта тайна страшнее, чем любая тайна рода?
— За дуру меня держишь? — обиделась Росомахина.
— Я не об этом. А о том, что на человека, имеющего возможность пробуждать предков, будут охотиться. И твоё питерское приключение по сравнению с этой охотой окажется лёгкой прогулкой. Я хочу, чтобы ты понимала: любое твоё неосторожное слово подставит Песцова и на корню угробит все наши планы.
В Санкт-Петербургском доме рода Песцовых
Целую неделю Олег терпел повышенное к себе внимание. К счастью, пацаны, по большей части, удовлетворились роликом выступления в финале, мутными фотками и значками. А вот девчонки… Но он даже ни разу не сорвался. Ни когда девочки подходили спросить о каком-то пустяке и словно бы невзначай прижимались кто плечом, кто бедром, а кто и грудью. Ни когда ему совали в карманы записочки. Ни даже при тоскливых взглядах ему вслед. Конечно, пытка была ещё та. Но любая его реакция мгновенно сделала бы ещё хуже. Стоит ему хоть как-то отреагировать — на записочку, на взгляд, на прикосновение — всё, кранты. Тогда хоть бегом беги. Девки махом решат, что нашли верное средство и все дружно начнут это средство применять.
По вечерам к нему повадились ходить Маша с Алёной. Но, извинившись и, видимо, сделав выводы, расспрашивать ни о чем больше не пытались. Смотрели новые рисунки Олега, пили чай, болтали ни о чём. Но дольше часа не задерживались, оставляя время побыть одному. Появлялись они не каждый вечер, и Песцов мысленно пририсовал им по баллу в карму. И тем не менее, едва наступила суббота, как он свалил ночевать к себе в особняк.
Какой кайф! Никто не достает, никто не мельтешит, хранитель бдит, домовые по комнатам шуршат, дворовый тропинки в парке чистит. Кухонная нежить что-то там на ужин готовит, а он, Олег, валяется на диване в любимой гостиной и размышляет, с чего начать: пойти порисовать вечерний город, расспросить хранителя о процедуре выдачи облика или… Во, точно! Надо переинициализировать кристалл-накопитель, привязать этот
