оставленный Маринкой, с подозрением понюхала. Сразу поняла, что горькое. Состав по запаху определить не смогла, мне чудились и одуванчики, и валериана, и маки и даже одолень-трава.
Храбро вылила зелье в рот, запив горечь водой. После плюхнулась на подушки и провалилась в сон. Снился лесной разнотравный луг, согреваемый жарким солнцем. Кругом тихо, слышны только песни цикад да шуршание травы, когда нежный ветерок казался верхушек цветов и листьев. Я иду по лугу, радуясь свету и теплу, но вдруг замечаю разрыв-траву. Вот удача! Это же чрезвычайно редкое растение! А чуть дальше вижу папоротник, да не простой, а цветущий! Едва не грохнулась на колени от неожиданности и потрясения. Тихий шорох справа в метре от меня. Быстро поворачиваюсь и вижу, как мандрагора вылезает из своей лунки и быстро убегает на своих ножках-корешках, с опаской косясь на лопатку в моей руке.
— Э, нет, не убежишь! — Я подхватила юбки и помчалась за шустрым растением.
Глава 10
Проснулась я от странных звуков и неприятных запахов. Принюхалась и поняла, что перегарное амбре исходит от валяющейся на полу ведьмы. Она же издавала протяжные стоны и невнятные ругательства. Спит. И хорошо! Встреча с ведьмой в дурном настроении — это не то, с чего я хотела бы начать новый день.
Чувствовала себя просто отлично, тело было полно сил, да и приснившийся сон, где я охотилась на мандрагору, оставил приятное послевкусие, которое не заглушало даже то, что все свое растительное сырье я потеряла.
Поднявшись, быстро натянула платье, заправила постель. Ведьма на полу затихла. Бедняжечка! Решила перенести ее на кровать, а заодно растолкать и выспросить, где Мила. Если сама Маринка в таком виде то, что сделалось с помощницей детектива?
Ведьма упорно не просыпалась! Ворочалась, отбивалась, ругалась, сыпала проклятиями, но спала. Кое-как сгрузила бесчувственное тело на кровать и, укрыв пледом, отправилась вниз, надеясь разжиться какой-нибудь едой. За окном маячила фигура детектива, но я решила, что позавтракать важней.
Умылась и принялась за приготовление напитка от похмелья для ведьмы. Вчера она мне помогла и я обязана хоть как-то ей отплатить. После пожарила омлет, дюжину блинчиков, которые нафаршировала сыром и беконом, сделала парочку с малиновым вареньем, нарезала свежих овощей для салата, заварила кофе. Мммм, обожаю кофе со сливками!
Поев, поднялась в спальню к ведьме с теплым уже антипохмелом. Снова попробовала растолкать ведьму — и на этот раз мне повезло, в глазах Маринки проскользнул разум.
— Выпей, — я сунула под нос ведьме кружку, та сначала отворачивалась, но быстро сдалась и начала жадно пить, — осторожно. Ну вот, через час будешь как новенькая. Мила где?
Ведьма не ответила, откинувшись на кровати.
— Эй, Мила где? Не спи!
— Изыди, ведьма, — прохрипела ведьма, пряча голову под подушку.
— Сначала скажи, где Милу потеряла.
— В тюрьме.
— Что⁈ Маринка…
Но ведьма уже спала крепким здоровым сном.
— Проклятье, надеюсь, мне не придется краснеть сейчас перед эрэ Миттеранном.
Спустилась вниз, прибралась. Часть завтрака, оставленного для ведьмы, поставила на горячую еще печку. Маринка проснется, перекусит теплыми блинчиками.
Во дворе меня дожидался доведенный до предела Оллеан эрэ Миттеранн. При виде меня, его глаза яростно засветились.
— Доброе утро, господин эрэ Миттеранн, — я само дружелюбие!
— Какое утро, Адалина, обед уже прошел!
Улыбнулась и, пройдя мимо полувампира, направилась к собственному дому.
— Вы ничего не хотите объяснить? — Послышался гневный голос за спиной.
— И что же я должна объяснить? — Вздернула бровь, поворачиваясь к детективу. — Послушайте, — немного подумала и сказала, — Оллеан, я спала почти восемнадцать часов и что в это время вытворяли Маринка с Милой мне не известно. Кстати, где она? Мила правда попала в тюрьму?
При упоминании имени помощницы, лицо полувампира выразительно перекосилось. Но он быстро взял себя в руки, поравнялся со мной и мы пошли дальше.
— Это хорошо, что мы на «ты» перешли, — внезапно заявил эрэ Миттеранн. Я запнулась от неожиданности и едва не грохнулась, но полувампир меня поддержал, после чего закончил, — ненавижу эти глупые условности!
— А что с Милой? — Не унималась я. Новость о том, что мы перешли на «ты» не стала комментировать. Да, если честно, так даже удобнее.
— Мила, Мила, — проворчал Оллеан. — Да все с ней нормально. Маркус сдал ее отцу. Представляешь, — полувампир пылал возмущением, — ее отец заявил, что раз ведьмы испортили ему дочь, то я, как настоящий мужчина, просто обязан теперь на ней жениться!
Я не хихикнула. Правда! Но сколько мне стоило усилий сохранить вежливое любопытство на лице!
— А ты?
— А я заявил, что раз ведьмы ее испортили, то пусть сами и женятся!
— А батюшка Милы?
— Миле было очень плохо и он поторопился увести ее домой, но заявил, что разговор не закончен.
— А ты, что совсем против женитьбы? — Мне хотелось помочь Миле завоевать этого красавца.
— Когда-нибудь придется, — мрачно буркнул полувампир. — Видишь ли, я строю карьеру, мне не до нежных чувств.
— Мне кажется, что одно другому не мешает.
— Тут много подводных камней, Ада, не все так просто. — Взгляд детектива устремился куда-то вдаль. И был он очень печальным, даже тоскливым.
Не стала развивать эту тему, а попросила рассказать, что вытворяли ведьма с Милой. А они направились в орочий паб «Вымя единорога» (туда они пришли уже навеселе), напились свекольного самогона, танцевали на столах, хохотали как сумасшедшие, сквернословили, и под завязку стали приставать к посетителям. Орки народ сластолюбивый и никогда не отказываются от плотских утех, но от пьяных девиц бежали как от огня. Одна ведьма — и не понятно, что от нее ожидать. Сейчас она жаждет любви, а через мгновение мечтает о чьей-нибудь смерти. И обычно она получает желаемое!
А вторая — сотрудница частного детективного агентства Оллеана эрэ Миттеранн, которого орки знают и уважают.
Что сказать, повезло!
— Представляешь, — уже вовсю жаловался мне Оллеан, — Мила в кого-то тайно влюблена! И эти две… эти две… девицы, — определился с мнением полувампир после некоторой заминки, — решили, что таким образом Мила сможет обратить его внимание на себя и даже заставить ревновать!
«Ой, дурак! — Подумала я. — Ой, дурищи!»
Так за разговорами и не спеша дошли до моего дома. Там меня ждала целая толпа. Гномы-строители, желающие приступить к ремонту дома. Храмовник в черном балахоне и с закрытым капюшоном лицом явно был недоволен моей задержкой. Представители совета гномов, которые, завидев нас, заговорили наперебой.
— Тихо! — Скомандовал храмовник и все подчинились. — Госпожа ан Тьенэ подойдите к входной двери и приложите правую руку к косяку.
Выполнила приказ. Храмовник подошел, возложил свою холеную белую длань на мою загорелую до черноты,
