обезьяньем народе.
— А другие тоже в твоем селении рождались?
— Нет, точно не в моей деревне. И даже не в соседних. Я бы об этом знал.
— Понятно. Похоже, местность и погодные условия никак не влияют на данный феномен, — Марк на мгновение задумался.
— А неужели не было промежуточных вариантов между орангами, драгами, амфибиями и людьми, когда только стали появляться дети с отклонениями? — любопытный Тсих отвлек ученого от раздумий.
— Почему же, были. Только они были не жизнеспособны, погибая если не в утробе матери, то в детском возрасте. Но даже если такие эмм… существа и доживали до половозрелого возраста, они все равно не могли иметь потомства. Почему-то именно оранги, драги и амфибии были жизнеспособны и репродуктивны, как утвержденные самой природой. Когда обнаружилось, что между орангами, драгами, амфибиями и людьми не могут быть общих детей, то есть дети появлялись только у родителей одной расы, ученые вообще были в полном недоумении. Получалось что расы были еще и разными видами. Как у людей могли появиться дети другого вида, причем были люди-родители с детьми двух или даже трех разных рас, уму не постижимо! Но все же это происходило. И сейчас появление у нечеловеческих рас человеческих детей тоже просто невероятно по природе. И все же, доказательство сие факта сидит передо мной, — ученый посмотрел на Туока.
— А к вам приходили люди, родившиеся у других народов? — Туок задал давно тревожащий его вопрос. Ему не хотелось быть белой вороной среди людей, быть постоянно под пристальным наблюдением, хоть он и понимал, что этого не избежать.
— В северные земли не раз приходили люди, не имеющие с нами родство. Правда лично я не разу с такими не сталкивался. Незадолго до нашего похода в Пермь, соседний от нас город, пришел мужчина, родившийся у русалов. Аолан кажется. Я собирался встретиться с ним по окончанию похода.
— И такие люди находят свое место на вашей земле?
— Кто-то находит, кто-то возвращается обратно. Мы никого не гоним, но трудно привыкнуть к новому складу жизни с нуля. Тебе ли не знать. Ты ушел от своего народа и учишься жить в незнакомом мире.
— У меня были причины.
— У всех причина одна — одиночество. На сколько я понимаю, ты подумываешь о жизни с людьми?
— Да. Только с человеческой женщиной я могу завести семью и детей.
— Это верно. И когда ты думаешь осесть в наших землях?
— Я еще пока не решил.
— Понятно. Как надумаешь, приходи в Киров. Я подыщу там для тебя местечко. Только приходи летом. А то, боюсь не дойдешь по сугробам в такой одежде и обмотках на ногах. Обувь, я так понимаю, ты не носишь?
Туок покосился на обмотанные кожей ступни. Еще перед тем, как отправиться в путь на варане, Сахса посоветовала Туоку сделать это, дабы защитить подошву от солнечных ожогов и для того, чтоб можно было ходить по раскаленному песку. Сами драги ожогов не боялись. Их покрытая чешуей кожа не сгорала на солнце и выдерживала достаточно высокие температуры.
— Ничего, привыкнешь. Человек ко всему привыкает. Ну, и не только человек, — ученый улыбнулся, обводя сидевших за столом взглядом. — Что-то меня разморило. Я, пожалуй, передохну немного.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Тсхак, обращаясь к Туоку, когда Марк вышел из-за стола.
— Голова немного болит, слабость и мышцы ноют. Может я подхватил здесь какую-то заразу? — Туок забеспокоился от пришедшей в голову мысли. Он и так был обузой для всех, а тут еще такое. С утра он почувствовал головную боль, которая постепенно усиливалась, вызывая дискомфорт. Позже появились и остальные признаки недомогания.
— Не волнуйся. Это проходит действие ракушек. К вечеру будет еще хуже. Так что запасись терпением. Это просто надо пережить.
— Он еще очень неплохо себя чувствует. И достаточно долго продержался. Обычно действие проходит в течении полусуток и после вызывает достаточно сильные боли, — заметила Сахса.
— Точно. Помню одного парня, который после ракушек сутки встать не мог, только катался с бока на бок.
— Я сутки буду в таком состоянии?
— Не сутки и не в таком. Учитывая твое состояние и время, потраченное на действие ракушек, думаю к вечеру у тебя будет пик ломки. Но к утру должно все пройти. Не могу сказать этого наверняка, так как не знаю как действуют ракушки на человеческий организм, но у драгов так.
— Значит эту ночь мы еще переночуем здесь, а завтра, как только Туок придет в норму, выдвигаемся, — подал голос Стусх, наблюдавший за разговором.
Вечером Туоку действительно стало хуже. Его сильно знобило, покрывая холодным липким потом. Мышцы налились расплавленным свинцом. Головная боль разрывала череп, пульсируя в висках. Сахса постоянно обтирала его лоб, мазала под носом и виски какой-то сильно пахнущей мазью. Всю ночь он метался по отведенному ему углу в бреду, часто просыпаясь. Под утро Туок наконец погрузился в глубокий сон и проспал почти до обеда.
— Отошел? — Сахса нависла над Туоком, заметив что тот открыл глаза.
— Вроде да.
— На вот, выпей. На вкус не очень, зато сразу взбодрит, — Туок отхлебнул зеленоватую жижу из протянутой чашки и сморщился. — А теперь вставай и иди поешь.
За столом сидела Найна с красными от недавних слез глазами. Она вскользь прошлась по присаживающемуся напротив Туоку и снова уставилась в свою тарелку.
— Мне очень жаль о твоей потере, — обратился Туок к девушке.
— Мы знали, на что шли.
— Он был тебе очень дорог?
— Мы были хорошими друзьями. А еще он любил меня, — у Найны навернулись слезы.
— Ты красивая девушка. Уверен, ты легко найдешь себе другого мужа.
Найна удивленно посмотрела на Туока.
— Ты не с человеческих территорий?
— Я родился в обезьяньем народе.
— Тогда понятно.
— Я что-то сказал не так? — Туок почувствовал неловкость. Он общался со всеми так, как общаются на его родине, не задумываясь о том, что в другом народе стиль общения может быть другим, и он ненароком может обидеть человека.
— Просто то, что ты сказал странно. Похоже, в вашем обществе мужчина решает все, в том числе и с кем заводить семью, вне зависимости от того, любит ли его избранница или нет. В нашем обществе браки создаются по обоюдному согласию. Каин любил меня, но для меня он был только другом, хоть и очень близким. Я не собиралась за него замуж.
— Просто ты так сильно горюешь о его потере, вот я и решил.
— Да, потому что он был мне как брат. У вас не бывает дружбы между мужчиной и женщиной?
— Только между родственниками или
