— Видите какая я уникальная, а вы меня в Академию брать не хотели.
— Мог бы заглядывать в будущее, я бы точно вас не взял, — усмехнулся Мороз.
А я вот и не обиделась. Хотела, но сдержалась.
— Я б тогда к Санте в Академию Льда пошла. Рыбка очень вкусная, где заказывали?
Мороз Морозович смотрел с недовольным прищуром.
— Сам готовил, — холодно ответил он, сжимая вилку. — К Санте, говоришь?
— Э-э… да. Его Академия на втором месте лучших, Снежная на первом, но у меня с английским прям беда, так что я, конечно, надеялась попасть сюда. И попала, — закончила с счастливой улыбкой, но тут же стерла ее с лица.
Поужинала, называется.
Быстренько покидала себе на тарелку пару кружочков огурчика, несколько долек помидора, фрукты по краю тарелки разложила, взяла бокал с вином, пирожное, и бодрым шагом направилась на выход.
— Спасибо за угощение, я вам посуду завтра верну, — пообещала и как-то совершенно неожиданно столкнулась с непреодолимой преградой.
Руки заняты, а дверь закрыта.
— М-м… вы не поможете?
На лице Мороза застыл неподдельный интерес.
Я бы тоже с любопытством наблюдала, как часть моей еды пытаются нагло унести. Но у меня есть оправдание — в столовой никто поздним вечером кормить не будет.
Да я даже не знаю, который час!
— Липова, вернитесь на место, — мягко попросил Мороз Морозович.
— Н-не хочу. Мне кажется, вы хотите меня убить.
— Я студентов не убиваю, а спасаю. Как вас сегодня, — намекнул он на произошедшее.
Нечестно. Давление авторитетом!
Поставила тарелку, села, щедро влила в себя вино и приготовилась слушать рассказ о моей несостоявшейся преждевременной кончине.
Уверенный и безучастный ректор молчаливо намекал, что ждет моих вопросов. Ох, ну конечно. Надо поуговаривать, порасспрашивать…
— Вы знаете, что со мной случилось?
Еда всегда успокаивает. Жевать и слушать намного легче, чем услышать горькую правду и беззвучно открывать рот, а потом впасть в уныние. У меня целый поднос с пирожными, они мой антистресс.
— Проклятие, — спокойно произнес Мороз, — сильное, из древних. Васильева не забудьте поблагодарить, вовремя меня позвал. Мог не успеть, — он отставил пустой бокал.
У меня самый лучший друг на свете. Я не то что отблагодарю, я его расцелую!
— Знаете, кто меня проклял?
Дайте мне адреса, имена и я за себя не ручаюсь. Месть будет ужасна и поучительна.
— Я выясню, — заверил Мороз. — А вы учтите: никакой самодеятельности.
Он произнес четко и размеренно, чтобы не могла сослаться на проблемы со слухом.
— Вы меня поняли, Варвара?
— Поняла, — буркнула, сдаваясь под пытливым взглядом. — Что тут непонятного… Вы ведь будете держать меня в курсе событий?
— Еженедельный отчет, краткий обзор в конце дня устно и письменно…
Издевается. И ведь взрослый мужчина, а над пострадавшей девушкой изощренно насмехается.
— Мне важно узнать, кто захотел моей смерти, — без тени улыбки произнесла тихо и твердо.
— Я хочу это понять не меньше вас.
Взгляды пересеклись. Его ярко-голубые глаза, полные решимости, таящейся в глубинах мудрости и силы…
Залпом допила вино, не в силах перестать заглядывать в пленяющие льдинки. И впрямь его глаза похожи на лед — красивый, с лазурными переливами. И кожа с неповторимым узором на пару тонов темнее…
Один раз мне хватило наглости провести рукой по щеке ректора. Честно, я бы сделала это снова. Чтобы удостовериться, вдруг узор все-таки можно прощупать?
— Знаете, как дети смотрят на желанную игрушку? — неожиданный вопрос заставил прийти в себя.
— Хм… да, наверно, — ответила совершенно не понимая, к чему он клонит.
— Вы также смотрите на меня.
— Что? Я? Я не считаю вас игрушкой, Мороз Морозович, честное слово. Просто у вас кожа такая необычная, ее хочется потрогать, пощупать, рассмотреть, но вы не подумайте, что я вас желаю или что там еще вы увидели.
Наговорила. Осознала масштаб вылетевших слов и хлопнула себя ладонью по лбу.
Всевышний, почему ты мозг мне дал, а контроль над языком оставил себе?
— Липова, запомните: первое — свои желания можно исполнять самостоятельно, второе — язык ваш злейший враг.
Это он к чему сказал? Про желания, исполнения… Насчет языка вопросов нет, я и сама прекрасно знаю, что он мой лучший друг.
— А вы не можете, да, лишний раз не напомнить? — я подвинула к себе поднос с пирожными.
Ух, красота! И какую первую взять: с кремом, вишенкой, шоколадную или многослойную? Возьму с вишенкой.
— И на что вы намекаете: "желания можно исполнять самостоятельно"?
— Я не намекаю, а прямо говорю: хотите что-то сделать — делайте, — Мороз спрятал улыбку за бокалом.
Не заметила, когда он успел его наполнить. Некогда мне, у меня тут вишенка… м-м… в ликере.
Вкуснота!
А ну-ка стоп. Смысл его слов постепенно добрался до серого вещества.
Он предлагает его пощупать? Ага, бегу! Я его, значит, потрогаю, а он меня потом отчислит. Ну, нет. Не надо мне таких экспериментов. Я и со стороны понаблюдаю.
А вдруг он так тонко намекает, чтобы слухи превратились в реальность? В смысле меня любовницей… Да ни за что!
Я сюда учиться пришла, а не Деда Мороза соблазнять. Он меня, конечно, спас, но за это постелью не расплачиваются. Я ему лучше денежную благодарность выпишу.
Вот как на тотализаторе разбогатею, так и выпишу.
— Вы не будете возражать, если я пироженки с собой заберу? — рука потянулась к заветному подносу.
По лицу Мороза скользнуло разочарование. Или мне показалось.
— Забирайте. И еще, за вами будет присматривать лесной дух. На случай, если вас снова попытаются убить, — в манере холодного ректора произнес он.
— Спа… — я оказалась в своей комнате. — …сибо.
Или я слишком плохо знаю Мороза, или он обиделся.
Лучше с ним без надобности не пересекаться. Решала же я раньше как-то свои проблемы сама, справлюсь и теперь.
Пирожные хоть с пальцами ешь, до того вкусные. Интересно, их Мороз тоже сам делал или кондитеры постарались? Если сам, то он не мужчина — золото!
***
Свитер мне понравился. Мягкий, удобный, даже уютный. Снимать его не хотелось, так что под одеяло залезла в нем.
М-м… пахнет как ель с мороза, только приятнее, а еще мускусные нотки и… и… не знаю, в общем, но очень приятно.
