Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Светлане Богачёвой и то, что я всей душой ненавидела звонки. И никогда никому не звонила, предпочитая текстовые сообщения.
В моем телефоне хранится переписка с более чем десятью выдуманными ее персонажами. И если в случае с Люсей и Яном она хотя бы писала мне от имени настоящих людей, то Лены, как и Глеба Когановича, не существовало никогда. Историю о моем отце я рассказала Светлане Богачёвой во время одного из наших чаепитий. И ей она пригодилась, чтобы убедительнее писать мне от лица Яна. Она говорила мне именно то, что я хотела слышать от представителя органов.
Этой перепиской я позже хвасталась бабушке, доказывая ей невиновность папы. Эта переписка грела мне сердце. И эта переписка стала причиной куда больших проблем. Позже именно ненастоящий Ян сыграет ключевую роль в самом судьбоносном событии, которое навсегда и бесповоротно изменит мою жизнь.
Новосибирск и яйцеклетки
В середине сентября 2020 года я пришла домой с выступления на микрофоне и застала Свету в странном положении. Она лежала на полу вниз головой, закинув ноги на диван и держа руки за поясницей. Рядом лежал ее телефон, с которого играла попсовая песенка, которую Света неумело напевала.
– Привет, Свет. Разглядываешь мир под другим углом?
– Нет, ай-ай-ай, – Света заверещала от боли.
– Что случилось опять? Ты чего? – забеспокоилась я.
– Я тут психанула и пошла сделала ЭКО. Это адски болезненная процедура, вот лежу мучаюсь, – радостно улыбаясь, сказала Света.
– Зачем? Ты же говорила, что после аварии у тебя от матки ничего не осталось.
– Почему, остался один яичник. Он еле-еле работает. Но он есть, – возразила Света.
Я уже жалела, что спросила. Меньше всего я хотела знать об устройстве Светиных внутренних органов.
– А ЭКО-то тебе зачем? У тебя психотравма, тебе вроде как не полезно сейчас детей заводить, – наставляла я поучительным тоном.
– Это вклад в будущее. Как долечусь, заведу ребенка. Я сильная, я справлюсь. Правда, после ЭКО есть риск развития раковой опухоли, но ничего, – рассуждала Света.
– Ну, отлично! Не хватало нам рака для полного счастья.
Я подошла к холодильнику в надежде разжиться чем-нибудь вкусненьким. Света, непрерывно постанывая от боли, возвращалась в сидячее положение. Внезапно она обратилась ко мне:
– Танюх, у меня тут это, еще одна просьба.
– Светик, я больше с тобой не останусь. Все. В конце октября мы прощаемся. Тебя не мучат кошмары, ты бодра и весела. Я отпускаю тебя во взрослую жизнь. Лети, моя птичка, ты со всем справишься.
Я говорила бодро и весело, размахивая руками и поедая сырок, который нашла в холодильнике.
– Окстись, Таня, конечно, не надо со мной оставаться. Правда, у меня к тебе последняя просьба. Нашелся покупатель на Женину квартиру в Новосибирске, им нужно мое личное присутствие, чтобы оформить сделку. Я не смогу заходить туда, где жил он. Прошу, слетай со мной в Новосибирск.
У меня аж глаза полезли на лоб:
– Вот это история. А что, электронные подписи уже отменили?
– Ну, слушай, ты же сама видела, что я почти год искала покупателя. Он хочет личного присутствия собственника. Я его понимаю. Ну, слетай со мной. Ну, пожалуйста! От тебя ничего не надо. Просто слетай, – упрашивала Света.
– Ладно. Когда? – обреченно спросила я.
Я никуда не хотела лететь.
– Двадцать четвертого ноября. Я уже взяла себе билет. Тебе сейчас тоже возьму. Слетаем, вернемся, и ты от меня съедешь.
– Ладно. Держи мой паспорт. Возьми и мне билеты, – ответила я, приободрившись.
Осталось пережить октябрь и часть ноября. И все наконец-то кончится.
* * *
Через несколько недель после этого разговора мы прилетели в Новосибирск. Город встретил нас снегом и холодным ветром. Я обожаю такую погоду. Когда вдыхаешь ледяной воздух и даже легкими чувствуешь холод. Складывается ощущение, что дышишь полной грудью.
Когда мы ехали в такси к отелю, я спросила таксиста:
– А что красивого можно посмотреть в Новосибирске?
– Ничего, – буркнул он в ответ. – А вы сами откуда?
– Мы из Питера.
– Тогда точно ничего, – хмуро рассмеялся таксист. – Вот ваш отель, приехали. Добро пожаловать.
Мы вышли из машины на мороз. Высокое здание отеля привлекало к себе уютным теплым светом в окнах. Было уже очень поздно. Мой уставший замыленный взгляд жадно хватался за все новое, что окружало нас, и я по-настоящему поняла, что последние месяцы почти не выходила из дома.
Добравшись до номера, я сразу рухнула спать, но помню, что, прежде чем уснуть, я долго прислушивалась: не стонет ли сквозь сон Света на соседней кровати. Тишина. Я еще раз обрадовалась, что, кажется, все закончилось, и крепко уснула.
Проснулись мы в первой половине дня. Меня разбудила Света, собиравшаяся уходить. Я протерла глаза.
– Ты куда, Свет?
– Я поехала Женькину квартиру продавать.
– Погоди, я сейчас оденусь и с тобой поеду.
– Пожалуйста, не надо. Я уже безумно тебе благодарна, что ты прилетела.
Если честно, я была вымотана поездкой и мне было бы приятно побыть одной. Света собралась и вышла из номера. Я гордилась, что она так смело и самостоятельно пошла решать последний вопрос, связывавший ее с болезненным прошлым.
Вот она, финишная прямая. Скоро все закончится.
Вернулась Света под вечер. Ее потряхивало, но она держалась молодцом.
– Как прошло? – поинтересовалась я.
– Все хорошо! Деньги на счету. Я справилась!
– Ура-а-а, – я подкинула подушку в воздух, – ты молодец! Обниматься не будем, я не люблю, но ментально я тебя всю обнимаю. Ты молодец! Я горжусь тобой!
– Спасибо!
Света светилась от счастья. Мы выбрались в ближайший бар, попивали вкусные коктейли и обсуждали наши дальнейшие жизни уже отдельно друг от друга. Света спросила меня:
– Не хочешь к этому Михаилу в Москву перебраться?
Парень, в которого я до сих пор была влюблена, жил в Москве, и я приезжала, чтобы увидеть его. Но ничем хорошим это не заканчивалось. Несколько раз он просто отменял встречи.
– Не хочу. Мы перестали общаться уже давно. Мне надоела его холодность, только нервы друг другу вымотали.
– Какой он дурак. Но знаешь, хорошая идея отпустить его. Я тоже хочу Женю отпустить.
В воздухе повисло молчание. Света заказала большой стакан водки и шот мартини. Когда на стол поставили бокалы, она произнесла:
– Это его любимый напиток.
Света долго смотрела на принесенный для нее алкоголь, потом сказала:
– Спасибо. Я тебя отпускаю, – и затем быстро опустила шот в водку и накрыла весь стакан салфеткой. Затем обратилась ко мне: – Пойдем отсюда!
Меня чуть не вывернуло наизнанку от прилива испанского стыда – настолько наигранным и пафосным мне показался этот жест. Я повторяла у себя в голове: «Помни, что, когда ты пьяна, ты становишься злее и ироничнее. Света пытается отпустить прошлое. А ну убери свои закидоны».
Мы вышли из-за барной стойки и отправились в отель. Утром следующего дня мы сели на самолет и прилетели обратно в Петербург.
* * *
Спустя несколько дней я застала Свету рыдающей на кухне. Сперва я подумала, что виной тому
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
