Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
справится, и у нее не хватит духу попросить самой. Она пытается казаться очень сильной, но ей правда нужна помощь, и я прошу вас ей помочь».
«Я подумаю».
Я чувствовала, что мне необходимо сообщить Свете, что ее терапевт имел наглость обсуждать ее со мной. Я отложила телефон и сказала Свете:
– Мне написал твой Глеб Коганович.
– Ой, да, прости, он просил у меня твой номер. Хотел проверить, правда ли ты живешь со мной, а то я на последней терапии очень расклеилась, много плакала, вот он и засомневался, – виновато ответила Света.
– Он раскрыл некоторые моменты вашей терапии. Ты уверена, что он хороший специалист?
– На все сто процентов, – заверила Света. – По крайней мере, именно он мне подходит, и ты же видишь, что мы действительно далеко продвинулись.
– Вижу, – я устало вздохнула.
Мне не нравилось, что Глеб Коганович написал мне. Но больше я боялась нагрубить ему или узнать, что он откажется от Светы как от пациентки. Может, он просто заинтересованный человек и хотел удостовериться, не врет ли ему Света?
– Он еще что-то писал? – спросила Света.
– Нет. Просто проверил, существую ли я. Удивился, что я молодая.
– Ну, это действительно удивительно. Двадцатилетняя девочка тащит тетку, которой тридцать с лишним.
– Да. Удивительно. Свет. Тут такое дело… – замялась я. – Я пока не накопила денег на квартиру. Ты не против, если я поживу еще с тобой немного? Тем более у меня кошка. Сложнее найти квартиру, куда пустят с котенком. Если, конечно, не навязываюсь.
– Танечка, конечно, ноль проблем, – обрадовалась Света.
– Спасибо.
Я грустно улыбнулась и взяла телефон обратно в руки. Сохранила в телефонной книге контакт Глеба Когановича и написала ему:
«Я останусь с ней. Только умоляю вас, вы как-нибудь там быстрее)))».
Фээсбэшник Ян
На дворе уже стоял сентябрь 2020 года. Я все еще жила со Светой. Ее перестали мучить кошмары, и я со спокойной душой готовилась от нее съезжать.
Мы много переписывались с Глебом Когановичем. Он оказался крайне приятным дедушкой. Рассказывал мне о состоянии Светы и помогал контролировать ее неврозы. К тому же он постоянно восхищался ей и мной. Рассказывал, какая Света сильная личность и что за такой короткий срок она добилась огромного прогресса. И часто писал мне, как удивлен, что я согласилась на эту авантюру и буквально вытащила малознакомого человека с того света.
Я считала все эти тяжелые месяцы оправданными. Ведь если я смогла помочь хорошему человеку – то уже все не зря.
За это время я также подружилась с Яном, тем самым фээсбэшником, что был на дне рождения у Светы. Его жена Люся иногда приходила в гости к Свете, и они долго общались на кухне. У Люси был мой номер телефона. Она как-то сказала, что нам нужно обменяться телефонами, и я попросила ее контакт у Светы. Ян же мне написал в сентябре, якобы взяв мой телефон у Люси. Первое его сообщение было таким:
«Тань, привет. Это Ян из органов, помнишь, ты меня сразу определила. Мы с тобой виделись на дне рождения Светы».
«Помню. Что-то случилось?»
«Света – большой друг нашей семьи, и Люся замечает, что ей плохо. Люся сказала мне, что вы вместе живете. Хотел вот поинтересоваться, как Света на самом деле. Нам-то она всегда говорит, что все хорошо».
Я вообще не поняла, какого черта он мне написал. Мне уже было достаточно Глеба Когановича, внезапно ставшего частью моей жизни.
«У нее все неплохо, правда, не волнуйтесь».
«Точно? Скажи мне правду, пожалуйста».
«А то что, в тюрьму посадите?» – не удержалась я.
«Таня, я понимаю твое отношение ко мне. Сразу понял. Не знаю, как это поможет, но хочу, чтоб ты знала, что я в органы пошел людей защищать и закон соблюдать. Я хотел маньяков ловить».
«Вы знаете, что там творится, и остаетесь там. Что мешает вам уволиться?»
«Очень много чего. Из органов не так просто уволиться. Мы даже за границу не можем выезжать. Поверь, если бы я мог – давно бы ушел».
«И чего же вы со мной так откровенничаете?» – удивилась я.
Меня пугало, что какой-то мужик откровенничает со мной, оправдываясь перед, по сути, незнакомой девочкой. Это выходило за рамки моего представления о мире.
«Даже сам не знаю. Ты добрая и человек хороший. И Свете помогаешь. Ладно, прости, что спросил. Я даже сквозь текст чувствую, как неприятен тебе».
«Простите, но мне мало приятны люди, причастные к разрушенной судьбе моего отца. Он был младшим научным сотрудником, когда его подставили и посадили, даже не доказав кражу, которую он не совершал. От нас отказались почти все адвокаты, потому что такие дела практически невозможно выиграть».
«Ваш отец Сергей? “Эрмитажное дело”?»
Слезы подступили к глазам. Меня переполняла ненависть.
«Да».
«Дело кошмарное. Я слышал о нем. И пусть конкретно я непричастен именно к этому делу – мне очень жаль. Все, что происходило с вашим отцом, очень несправедливо и ужасно. Простите меня, если сможете».
Слезы уже текли градом по моему лицу. Я знала, что папа невиновен. Его уже отпустили из-под ареста, но суды длились до сих пор. Он сидел в СИЗО три года, и у суда не было и нет ни одной улики против него. Однако его жизнь была разрушена. Из следственного изолятора он вышел больным стариком и очень долго восстанавливался. Искусствовед, умнейший и достойнейший человек, он смог устроиться только на низкооплачиваемую работу, перекладывать с места на места бумажки.
Папу отняли у меня, когда мне было всего пятнадцать лет, и он был очень мне нужен. Я всегда знала, что его «дело» – беспредел. И только сейчас я услышала подтверждение этого от кого-то, кто работал в органах.
«Спасибо за извинения. Надеюсь, у вас однажды получится оттуда уволиться. Света переживает тяжелую травму, связанную с гибелью ее семьи, поэтому чувствует себя разбитой. У нее очень тяжелая терапия, но она справляется».
«Спасибо тебе, Таня! И прости меня еще раз».
Спустя несколько недель каждодневных переписок мы даже немного подружились с Яном. Он рассказывал, как хочет уйти с этой работы и открыть цветочный магазин. А мне было очень ценно, что он – представитель органов, который искренне сокрушается о полицейском беспределе.
* * *
Ян, которого я встретила на дне рождения Светы, действительно работает в органах. Но он никогда не работал в ФСБ и никогда мне не писал. Писала мне сама Светлана Богачёва. И Люся, и Глеб Коганович, и девочка Лена, которую она спасла, – все эти люди были аватарами, за которыми скрывалась Светлана Богачёва. И поэтому Светлана постоянно сидела в телефоне. Пока я думала, что она отвлеченно листает ленту, пишет по работе или знакомым, она действительно с кем-то переписывалась. Со мной. С разных аккаунтов и от лица разных людей. Очень сыграло на руку
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
