не знаю! Он ведь все и всегда, оказывается, слышал! Ведь и я при нем говорила так, как будто он ничего не понимает, а он меня даже пожалел! Как же мне теперь с ним завтра!»
Утром на пятиминутке, дежурная сестра сообщила, что Сергей Петрович ночью скончался. Проводимые дежурным врачом реанимационные мероприятия оказались неэффективными.
P.S. На вскрытии расхождения диагнозов не было. Наталья Николаевна помнила Сергея Петровича всю жизнь.
ДЕНЬ МЕДИЦИНСКОГО РАБОТНИКА
– В заключение нашей конференции хочу поблагодарить всех присутствующих за хорошую работу, поздравить с наступающим праздником – Днем медицинского работника и пожелать всех благ, особенно в работе, – главный врач психиатрической больницы, проводящий еженедельную врачебную конференцию, как всегда был предельно краток, когда дело не касалось непосредственно рабочего процесса. – Также хочу сообщить, что в этом месяце будет премия, разумеется, тем, кто ее заслужил.
Последние слова несколько подпортили общее впечатление от поздравления, но сотрудники больницы были людьми закаленным, поэтому предпочли их просто сразу забыть, радуясь премии и предстоящему празднику. Они разошлись по своим отделениям, и начался обычный рабочий день.
После окончания работы сотрудники одного из мужских отделений решили отметить свой профессиональный праздник в кафе. Там собралось пять человек. Все они были молоды и работали в больнице относительно недавно. Коллеги хорошо сработались, им было приятно общество друг друга не только на работе, но и вне ее, и они периодически собирались вместе после работы¸ иногда даже привлекая свои половины (все были в браке).
Известно, что по какому бы поводу ни собирались врачи любой специальности – день рождения, свадьба, похороны, Новый год, 8 марта и так далее – после положенных по каждому случаю тостов, они быстро переходят на профессиональные разговоры, как правило, начинающиеся со слов: «А вот был у меня еще один случай», или «А вы помните того больного?». Данное мероприятие не стало исключением, тем более, что повод для подобных разговоров был более, чем подходящий.
– Налейте шампанского, – обратилась Инна Васильевна, заведующая отделением к Сергею Юрьевичу, единственному мужчине среди присутствующих. – Я, как самая старшая из присутствующих здесь дам, позволю себе первой произнести тост. Поздравляю нас, любимых, с праздником и желаю всего, всего и особенно, денег побольше. Потом они коротко поговорили на тему зарплаты, нехватки медперсонала в отделении и других производственных трудностях и наконец-то перешли к обязательной части врачебного застолья. К этому времени шампанское кончилось, и доктора перешли на коньяк.
– Кстати, о коньяке, – начала разговор Елена Алексеевна, молодая доктор, которая проработала в больнице уже лет пять, – Был у меня один забавный случай. Я тогда работала в женском отделении. Поступила к нам больная – дама уже в возрасте за шестьдесят. Беру ее историю болезни, сразу начинаю удивляться, диагноз ей дежурный врач поставила невнятный, какой-то непонятный психоз, и при этом почему-то назначила капельницу, как для алкоголиков. Иду беседовать с пациенткой. Дама с одной стороны вполне интеллигентного вида, с другой стороны видно, что пьющая, хотя одно другого, как известно, не исключает. Больная сильно потеет, пульс частый, давление высокое, руки дрожат. Я ее спрашиваю: «Вы алкоголем злоупотребляете?». Дама страшно оскорбляется: «Да вы что! Я непьющая!" Я ей: «Ну а как в больницу попали?». А она мне: «Ой, доктор, со мной такое случилось!». И рассказывает дальше: «Пришла я в нашу районную администрацию, чтобы выяснить насчет пенсии.
Когда это было? – перебиваю я.
– Да сегодня, в 4 часа утра.
– А, разве администрация в 4 часа утра работает?
– Ну, вы доктор, даете! Конечно, работает! Ну, так вот, пришла я туда, а там какая-то неприятная девица мне говорит: «Ждите!» А сама на меня как– то странно смотрит, что-то явно замышляет. А потом к ней еще сообщник пришел. Кончилось тем, что они меня силой привели в какую-то квартиру, где снимали детскую порнографию. Вот страху-то я натерпелась. А те, которые детей снимали, вдруг почему-то меня решили в этом задействовать. И только я разделась для съемок, как приехала милиция, их всех повязали, а меня, почему-то сюда привезли.
– Да, интересно, интересно, – говорю я, а сама в это время читаю направление скорой помощи, в котором написано, что пациентка задержана около районной администрации, куда будучи практически голой пыталась неоднократно проникнуть – стучалась в дверь, кричала.
– Значит, не пьете? – еще раз спрашиваю я.
– Нет! – твердо заявляет больная.
Решила я позвонить дежурному врачу, спрашиваю у нее: «А что вы больной такой-то, диагноз «белая горячка не поставили?». А она оправдывается: «Понимаете, сама пациентка отрицает, что пьет».
– Ну, положим, они все отрицают, – говорю я ей, – у нее же все симптомы на лице и налицо.
–Да, но с ней еще сын был, он тоже категорически отрицает, что мать пьет, и потом, женщина такая приличная, преподавателем в институте всю жизнь была, доцентом, я тоже сначала подумала, что белая горячка, а потом что-то засомневалась.
Назначила я ей, в конце концов, капельницы на три дня, утро вечера мудренее, там посмотрим. На следующий день прихожу к этой своей даме, она проспалась после укола и явно испытывает сильную неловкость.
– Ну как там ваш притон с порнографией поживает? – спрашиваю.
– Не было никакого притона, примерещилось мне, теперь страшно неловко.
– Ага! Значит примерещилось! Так, может, все-таки выпиваете?
– Ну, если только чуть-чуть коньячку. Живу одна, отдельно от сыновей. Вечером смотрю телевизор и наливаю себе понемногу.
– Понемногу это сколько?
– Ну, рюмки две-три.
– А, может пять-шесть?
– Ну, может и столько, – пациентка потупилась. Но последние дни я совсем не пила. Ко мне родственница приехала, совсем непьющая, при ней как-то неудобно. Стала плохо спать, давление подскочило, стало всю трясти.
– Вот теперь совсем понятно, – говорю я – это у вас белая горячка случилась!
Больная в слезы: «Не может быть!». Я ей говорю: «Еще как может! Теперь уж вас совсем пить нельзя, ни капли!»
Труднее оказалось объясниться с сыновьями, которые никак не хотели верить, что у матушки алкогольный психоз приключился. Они наседали на меня, принесли кучу справок от терапевта, кардиолога, эндокринолога, невропатолога, пытаясь доказать, что у матери все это приключилось из-за щитовидной железы или еще от чего-то.
– Дело ваше, – я им говорю, – можете не верить. Впрочем, ваша мама и сама не отрицает, что изрядно попивала коньячок, практически каждый день, а когда бросила, тут с ней белая горячка и приключилась, все, как положено. Она даже теперь к анонимным алкоголикам собирается.
Вот такая история про коньячок.
– По этому поводу надо выпить – сказал Сергей Юрьевич и разлил еще по одной. – Да, пьянство – это очень распространенный
