кривляясь, осел на землю.
Раздались аплодисменты, и раскрасневшийся Гвайкин повернулся к Ойжену. Рядом уже стоял Мабутин. Выражение лица его предвещало заигравшимся стажёрам долгую и унылую отработку. Кёрт решил: играть, так до конца.
— А теперь, Жених, сразись с Властелином Хаоса! — он бросил свою жердь Ужу.
Вундель Мабутин покачал головой, однако Ойжен подобрал палку с сырой травы. Крутанул пару финтов, примеряясь. Принял стойку — левая нога впереди, «меч» глядит в землю. Не ждавший такого Филис нерешительно топтался на месте.
— Давай, Жених! — подбадривал Кёрт. — Судьба Сизии в твоих руках! Давай! Или я женюсь на твоей Невесте!
— Фил, яви себя! — потребовал Костик.
Гвайкин, громко сопя от волнения, пошёл вперёд. Уж стоял неподвижно и улыбался. Это было страшнее решительных выпадов: непонятно, чего ожидать. По спине Изварова пробежал холодок. Он боялся того, что сейчас может произойти.
Филис неловко шагнул вперёд. Зажмурился.
Сделал выпад.
— Убит, — спокойно произнёс Уж.
Он так и не пошевелился, когда палка стажёра ударила его в грудь.
Кэррот с Костиком возликовали и кинулись поздравлять Филиса. Мабутин громогласно харкнул и убрёл прочь, бормоча, что салаги совсем уже страх потеряли.
— Почему ты не дрался? — недоумевал Олясин.
— Дык, главное, Хаос повержен, — улыбнулся Ойжен. Кэррот тут же пристал к нему с просьбой потренироваться в фехтовании, и потом они не раз махали дрынами, отрабатывая стойки, рипосты и веерную защиту.
На шестой день, когда дождь утих, Шуга неожиданно предложил рядовым Изварову и Олясину обучить их простенькой магии, чтоб не скучали.
— Звучит интересно, — признал Костик. — Но насколько это законно?
— В детстве мама остерегала насчёт дяденек, которые обещают волшебство показать, — добавил Кэррот.
— Господа, а вам доводилось участвовать в задержании нелегально колдующих?
— Да, мы несколько раз работали на подхвате у Ликвидаторов… но сами не лезли.
Волшебник удовлетворённо кивнул головой.
— Тогда вы должны понимать: чтоб за вами стали охотиться наши славные группы зачистки, нужно выкинуть что-то чрезвычайное. Поднять толпу мертвецов, наслать на соседей магический вирус… или, скажем, призвать демонов-потрошителей.
Шуга развёл руки в стороны, как бы призывая оглядеться.
— В нашем мире уже каждый десятый обладает магическими способностями, и с каждым поколением эта доля растёт. Разумеется, большинству одарённых не достичь высот мастерства и не стать настоящими волшебниками… Тут как с высшей математикой: учебник достать может всяк, а вот разобраться в нём хватит ума и терпения очень немногим. Но несложными фокусами люди пользуются всё шире, и нет смысла их контролировать. За всеми не уследишь. Да и, кроме того, я действительный чародей второго класса! Моё неотъемлемое право — обучать волшебству кого пожелаю.
Он прислушался к писку магического прибора, что-то быстро занёс в блокнот и продолжил в своей лекционной манере:
— Хотя наши оперативники ленивы и предпочитают воевать по старинке, тот же Зандер неплохо использует чары в лечении ран. Тревор знает ряд боевых приёмов, паре трюков я обучил его лично, по пьянке. Ничего смешного! Даже старина Коргун кое-что умеет, даром что армейский майор… А вы молодые, вам проще будет.
— Можно вопрос? Давно хотел знать, а спросить было не у кого, — обратился Констанс. — Если сейчас каждый десятый колдует, что будет лет через сто? Все станут рождаться волшебниками?
Шугарт Хофф широко улыбнулся, аж бородка разъехалась.
— Ты поднял одну из самых насущных тем! Именитые волшебники давно посохи ломают в дискуссиях, куда заведёт эта тенденция. Архимаг Клайтдорф Лунь, наш почтенный глава Академии, полагает, магические способности — ключевая мутация человечества. Этакий утешительный приз от Гигаклазма, обнулившего прежнюю цивилизацию. Возможно, волшебство приведёт людей на следующий этап развития и в итоге мир унаследует новый вид, homo magis, сверхразумный и творческий. Которому будут подвластны бескрайние бездны возможностей! Оптимистичный взгляд на вещи, но мне он, признаюсь, по нраву.
Стажёры молчали, впечатлённые перспективами человечества.
— Другое крыло Академии Волшебства, пессимисты и скептики, во главе с Каленасом Сатисом утверждают, что всеобщее потребление магии ускорит рост энтропии. В результате чего мир пожрёт Хаос, так что здесь через сто лет вообще ничего не будет! Это обоснованная точка зрения: ведь и сам Гигаклазм, и позднейшее Затемнение случились, скорее всего, из-за одиозных попыток овладеть неизведанными силами. Если долго ломиться в закрытые двери, они могут и открыться.
Он загадочно улыбнулся каким-то воспоминаниям.
— Подытожу: не знаем мы, чем это кончится! Волшебство есть наука, в которой никто ничего не понимает, и в этом вся её прелесть… Идеалисты и скептики Академии сходятся в одном: плохую магию нужно искоренять, а хорошую — насаждать и поддерживать. Потому я и здесь! Когда мы узнаем, кто устроил в Спаде кровавую катавасию с демонами, в дело вступят Охранка и Ликвидаторы. Вам же, друзья, предлагаю освоить пару волшебных приёмов… Ими сложно злоупотребить, потому что они исключительно защитные.
— Что-нибудь для безопасного посещения борделя? — хохотнул Кэррот. Поймал осуждающий взгляд Констанса и пожал плечами. — Что за чары и как их использовать?
— Сейчас объясню, — непринуждённо взмахнул дланью чародей. — Швырять в неприятеля сгустки огня или молнии, как мы любим и практикуем, эффектно, но не всегда эффективно. Плюс, не всем эти чары доступны: надо молекулярную физику понимать хотя бы на интуитивном уровне. Поэтому тёмные колдуны манипулируют сознанием жертвы через сенсорное восприятие. Здесь врождённой иммуны не хватит! Вам не помешает защита от такого воздействия. Это даже не чары, а так, концентрация — всякий освоит.
Он достал из кармана детектор и, повозившись, со щелчком извлёк из него полупрозрачный кристалл сапфирового оттенка.
— Видите эту штуковину? Искусственный кристалл в форме вытянутого октаэдра… Вообразите его целиком, в деталях, чтобы он оказался у вас в голове. Безупречно ровные рёбра. Идеально гладкие грани. Абсолютно симметричные вершины.
Кэррот с Костиком, выпучив глаза, всматривались в кристаллический октаэдр, но Шуга вдруг спрятал его в карман.
— Видеть необязательно, он уже у вас в памяти. Правда? Почувствуйте, насколько он монолитный. Прохладный. Весомый. Ощущаете? Готовы?
— Э… да, — отозвался Констанс, ощущая.
— Представляй кристалл со всеми его гранями. Крепко держи его в голове. Начали!
Будто могучая оплеуха обрушилась на Изварова, и он от неожиданности сморгнул. Открыв глаза, нашёл себя распростёртым на земле. Над ним стояли Шуга с Кэрротом. Моросил мелкий дождь.
— Малость перехлестнул, — проворчал чародей, помогая подняться. — Но защита твоя — дело практики. Отдохни, потом ещё поработаем. Вы ведь не забоялись?
Стажёры ответили, что конечно же нет.
— Мир меняется, — назидательно высказал Шугарт Хофф, вглядываясь в слоистые тучи. — Не в том смысле, что именно сейчас, он всё время меняется, просто люди привыкли жить мало и не успевают заметить. А мир неизменно изменчивый.
— А нам-то что делать? —
