но о мужчинах речи не было. Не имея никакого опыта в подобных делах, он оказался застигнут врасплох.
Подумав о своём недавнем поведении, Се Лянь вспотел от стыда: «Я явно перегнул палку. Саньлан хотел помочь, а вместо благодарности получил донельзя перепуганного юнца!»
– Ничего подобного, – возразил Хуа Чэн. – Это я грубо перешёл границы дозволенного. Прими мои искренние извинения, гэгэ.
Поняв, что тот не в обиде, Се Лянь выдохнул с облегчением.
– Надо было действовать срочно, ты сделал что мог. Ничего страшного же не произошло… – Тут он вспомнил о задании, с которого всё началось. – Точно! Саньлан, откуда ты так внезапно появился? И что теперь с духом ребёнка?
Хуа Чэн ответил не терпящим возражений тоном:
– Сначала вылечим твою рану.
За разговором они добрались до роскошного здания. Се Лянь поднял голову и увидел надпись: «Дворец невероятного наслаждения».
Принц задумался: «Неужели дворец, который я спалил, уже восстановили? Да ещё с такой точностью, что не отличить от прежнего…» – но спрашивать постеснялся.
Хуа Чэн занёс его внутрь и усадил на кушетку из чёрного нефрита. Сам опустился на колени, поднял раненую ногу принца и стал тщательно изучать место укола, из которого сочилась кровь.
Эта поза Се Ляня откровенно смутила.
– Так нельзя! – воскликнул он и попытался подняться, но Хуа Чэн силой усадил его обратно, а потом проворно снял с принца обувь и носки.
Пострадала как раз та нога, на которой Се Лянь носил проклятую кангу. Чёрные оковы резко контрастировали с белоснежной кожей, но взгляд Хуа Чэна лишь скользнул по мягким изгибам лодыжки. Затем демон прижал ладонь к ране и сказал:
– Возможно, будет немного больно. Не терпи, гэгэ… Если хочется, лучше кричи.
Глава 96
В смятенье ум, но сердце знает правду
Часть вторая
– Я… – начал было Се Лянь, но не договорил.
Он почувствовал, как Хуа Чэн чуть надавил, и от ноги по всему телу распространилась режущая боль, отчего принц невольно поёжился.
Демон действовал предельно осторожно, а Се Лянь был привычен к боли. Он хотел сдержаться, но почему-то перед Хуа Чэном ему не удавалось скрывать свои эмоции – возможно, дело было в тех словах… Почувствовав, как сжался Се Лянь, Хуа Чэн покрепче ухватил его лодыжку и тихо сказал:
– Всё хорошо. Сейчас это закончится. Не бойся.
Принц покачал головой. Хуа Чэн ещё осторожнее взялся за его ногу, сделал несколько быстрых движений, а когда поднял руку, меж пальцев оказалась зажата тонкая игла.
– Готово, – сказал он. – Теперь порядок.
Се Лянь присмотрелся: игла отливала зловещим блеском. Хуа Чэн чуть сдавил её, и она с хрустом превратилась в облачко чёрного дыма, который рассеялся в воздухе. Увидев это, Се Лянь на время позабыл о других переживаниях и сказал, нахмурившись:
– Сколько же тут ненависти. Разве может душа младенца обладать такой мощью?
Хуа Чэн поднялся с колен.
– Да. Уверен, это не просто неупокоенный дух.
В этот момент вошёл слуга в маске. Он почтительно склонил голову и двумя руками протянул Хуа Чэну керамический сосуд. Се Лянь непроизвольно бросил взгляд на запястья мужчины, ожидая увидеть проклятую кангу, однако на этот раз они были скрыты рукавами одежд. Хуа Чэн поднял сосуд на уровень глаз и внимательно осмотрел, а затем обернулся и передал сидящему на нефритовой кушетке Се Ляню. Не успел принц взять его, как услышал глухой детский плач и такие звуки, будто внутри что-то отчаянно бьётся о стенки – того и гляди вырвется наружу. Это заставило принца ещё больше насторожиться.
Он аккуратно принял сосуд и отогнул край печати – самую малость, чтобы можно было заглянуть под неё. От увиденного по спине Се Ляня пробежал холодок.
Внутри лежало нечто, напоминающее человеческий зародыш, – комок искажённой плоти, у которого едва-едва обозначились ручки и ножки, а головку окутывало тёмное облако.
Се Лянь тут же захлопнул крышку.
– Так вот оно какое… – протянул он.
Принц слышал о подобном: у беременной на небольшом сроке заживо вырезали плод и превращали в демона, чтобы использовать в своих целях – натравливать на врагов, защищать себя либо приносить в дом удачу. Судя по всему, жертвой такого злодеяния стала последовательница Се Ляня – иначе зачем хранить его амулет в вещах нерождённого ребёнка?
После короткой паузы принц сказал:
– Саньлан, духа поймал ты, поэтому я должен спросить: можно мне взять его с собой, чтобы во всём разобраться? Дело в том, что это уже вторая наша встреча – в первый раз я наткнулся на него на горе Юйцзюньшань. Не знаю, совпадение это или здесь кроется что-то большее…
– Забирай, если хочешь. Ты поймал бы его и без моей помощи.
– Пожалуй, – улыбнулся Се Лянь. – Но твои методы куда эффективнее.
Он сказал это просто так, не подумав, однако демон вдруг заинтересовался:
– Да? А до моего появления ты как собирался его изловить? Позволил бы залезть в тебя, а потом проглотил меч?
Се Лянь смутился и не ответил: догадка попала прямо в цель.
Хотя Хуа Чэн не выказывал недовольства напрямую, принц всё же почувствовал, что тот сердится. Интуиция подсказывала ему: если он признается, что таков и был план, Хуа Чэн разозлится ещё сильнее. Пока он размышлял, как лучше ответить, желудок его вдруг жалобно сжался, и Се Лянь непроизвольно выпалил:
– Ох, как я проголодался.
Он вспомнил недавние события и залился краской. Теперь ему стыдно было даже поднять глаза на Хуа Чэна: боялся увидеть выражение его лица. Оставалось лишь честно пояснить:
– На этот раз правда проголодался…
После долгой паузы Хуа Чэн фыркнул и рассмеялся.
Принц почувствовал, как тучи, что только что сгущались над головой, рассеиваются.
– Ну ладно, – вздохнул с улыбкой Хуа Чэн и кивнул.
Сначала хозяин хотел устроить пиршество во Дворце невероятного наслаждения, но Се Лянь, едва услышав об этом, сразу понял, что затевается нечто страшно торжественное, и поспешно предложил выйти погулять и заодно поесть где-нибудь без лишних церемоний. Князь демонов согласился.
Во дворце было очень тепло, их одежда быстро просохла. Но женское платье Се Ляня уж слишком бросалось в глаза, поэтому он попросил что-нибудь на замену и переоделся в чистый белый наряд.
Даже на значительном расстоянии от дворца слышались беспрестанные стенания духа ребёнка: он упорно продолжал звать матушку, ни на минуту не замолкая. На счастье, в Призрачном городе отовсюду звучали жуткие вопли и зловещие завывания, и голосок потонул в них, слившись с общим фоном.
На улице, как обычно, было шумно и суматошно, по обеим сторонам стояли лотки с разными местными закусками. Призраки ничуть не изменились, но изменилось их отношение к Се Ляню по сравнению с его прошлым визитом, ведь рядом с ним плечом к плечу шёл сам Хуа Чэн. Хозяева лавок, нелюди престранной наружности, встречали их с улыбками, наперебой приветствовали и сгибались в бесконечных поклонах. «Прямо лиса перед тигром», – невольно подумал принц.
Однако куда больше внимания привлекал
