напомнил ему Смирнов.
— Ошибаешься, — покачал головой Шмелев — Будь здоров!
И, выйдя из машины, он хлопнул дверцей и, не оборачиваясь, пошел прочь.
В тот же день он рассказал о разговоре Старику. Тот слушал его внимательно, кивал головой. И… ничего ему не сказал.
Иван понял, что прошел проверку. Она не была для него слишком трудной. Калинин на их месте действовал бы тоньше…
4
Иван внимательно осмотрел всю квартиру. И в комнате, и на кухне, и в крошечной прихожей, и даже в туалете он обнаружил по одному «жучку». Это было не самое мощное прослушивающее устройство, но достаточное, чтобы иметь полное представление о том, что он, Иван, делает, с кем общается и тому подобное.
Ладно, подумал он. Даже это можно в конце концов использовать. Талантливый человек всегда найдет применение своим талантам.
Кстати, о талантах. Сегодня его первое, по словам Старика, боевое крещение.
Оружия не было ни у кого.
Встреча была важной, и устроителям ее удалось почти невозможное убедить ее участников прийти без оружия.
Совсем. Переговоры были длительными, и в итоге это удалось.
За два часа до встречи Иван спросил у Старика:
— Ну, как? Уже известно, где именно забили стрелку?!
Тот поморщился и брюзгливо ответил:
— Ваня, избавь меня от этого хамского тона. По фене я не ботаю. Говори по-человечески.
Иван исправился:
— Где состоится встреча?
— Вот, другое дело, — удовлетворенно заметил Андрей Егорович. — Можешь ведь. Ладно. Только что договорились. В кафе «Театральное». Знаешь такое?
— Это у Тверской?
— Точно. Будешь меня сопровождать. В случае чего — мочи всех. Как понял?
— Вас понял, — отозвался Иван.
Он надеялся, что улыбается при этом вполне добродушно. Старик не любит вокруг себя зловещих лиц.
В небольшой дворик кафе три иномарки въехали почти одновременно: с интервалом в полминуты. Из каждой вышли по два человека. Лидер ореховцев привез с собой личного телохранителя, слава о котором шла от Урала до Голливуда, — Зяма Рейский был известен среди своих как непревзойденный мастер различных разборок. О его искусстве успокаивать оппонентов одним ударом просто не говорилось. Что зря трепаться?
Лидер коптевцев Сергей Воронин привез с собой мощного парня с бычьей шеей и, казалось, остановившимся взглядом. Смотреть в глаза этому парню было чуть ли не подвигом. Во-первых, у него был очень тяжелый взгляд, не каждый мог его выдержать. Во-вторых, взгляд прямо в глаза этот парень рассматривал как вызов. Ему даже Сергей был не очень-то страшен. Но тот ему доверял.
Звали его просто и лаконично: Бык.
Андрея Егоровича сопровождал Иван. Остальным участникам встречи мало что было известно об Иване, но никто на него не пялился. У каждого — свои проблемы, своя ноша, свои крест.
Все шестеро спустились в маленький подвальчик и оказались в уютном зале с мягким, приятным для глаз освещением. Сели за круглый стол.
Начал разговор Андрей Егорович.
— Итак, господа, — сказал он, по кругу осматривая присутствующих. — Надеюсь, что сегодня со всеми недоразумениями между нами будет покончено. Я уверен, что все мы здесь джентльмены и никто из нас не имеет оружия. Что касается меня…
— Можете не продолжать, Андрей Егорович, — прервал его Воронин — Мы серьезные люди.
Старик кивнул.
— Все это я сказал во избежание недоразумений, — объяснил он. — Итак, мы можем начать наши переговоры.
Зяма, Бык и Иван одновременно поднялись со своих мест и встали за спинами хозяев.
За столом остались трое, лидеры: ореховец Ефим Крянев, Воронин и Андрей Егорович.
— Ну? — сказал Старик. — Я вас слушаю, господа.
Первым с ним начал разговор Крянев.
— Короче! — сказал он. — Я понятия не имею, чем вы там у себя в Алтуфьеве занимаетесь. Я бы хотел сказать — да и знать не хочу, но не могу. Я хочу знать, чем вы там занимаетесь, и для этого сюда явился.
— Хорошее начало, — заметил Воронин. — Приблизительно то же самое, что и я хотел бы сказать.
— Что вас не устраивает? — невинно смотрел на них Старик.
— Многое! — рубанул Крянев воздух ладонью. — Вы — как та собака на сене. И сама не ест, и другим не дает. Мы не понимаем, чем вы там занимаетесь, — повторил он.
— Понятно, — кивнул Старик. — Вы не понимаете, и это вас волнует. Понятно. Но, милый Фима, я тоже много в этой жизни не понимаю, однако же я не лезу ни к кому за разъяснениями. Это не ваша территория, правда?
— По фигу! — ответил Крянев. — Не моя — будет моя. Потому что смотреть, как столько денег уплывает черт знает куда, это для лохов. Я бы даже не прислонился к этому делу, если бы вы вели себя по-людски.
— Что значит по-людски? — спокойно спросил Старик.
— Кто с вами делится? — прямо спросил его Крянев.
— Это наше дело, — спокойно ответил ему Старик.
— Я скажу, — вмешался Воронин. — Никто с ними не делится, Фима. Я даже не понимаю, чего мы это здесь время теряем. Они не деловые, коммунисты какие-то.
— Не надо нас обижать, — мягко проговорил Старик. — Давайте договоримся раз и навсегда: мы не вмешиваемся в ваши дела, а вы — в наши. Это же так просто. Ради этого не нужно было даже эту встречу организовывать.
— Нет, правда, — сказал Воронин. — Ну что вы там делаете? Ни навара, ни… Пустышка. Ты что там, коммунизм в отдельно взятом районе построить собираешься, а? Водку на улице пить запрещаешь, проституток нет, налоги тебе не платят. От каждого — по труду, каждому — по потребностям? Так, что ли, Старик?
— Вот что! — Голос Андрея Егоровича посуровел на самую малость. — Когда я почувствую в себе потребность советоваться с вами, тогда и поговорим. Теперь конкретнее: вы сказали моим людям, что у вас есть ко мне предложения. Я вас слушаю, и очень внимательно.
Крянев и Воронин переглянулись.
— Да, — сказали они одновременно и замолчали. Потом Крянев кивнул Воронину.
— Да, — повторил тот. — Короче: нам войну начинать не с руки. Братва не поймет, потому что слово дано и отвечать нужно. Так?
— Так, — согласился с ним Старик, внимательно его слушавший. — Дальше, Сережа.
— Земля эта как бы твоя, — продолжал Воронин — Но смотреть на все это — сердце кровью обливается. В карты ты нам ее проиграть не можешь. Это понятно. Отдать просто так — не отдашь.
— Не отдам, — подтвердил Старик. — И какой же выход?
— Выход есть, — Крянев перегнулся через стол и горячо задышал прямо в лицо Старику. — Выход есть, — повторил он. — Серега, скажи ему.
Воронин кивнул.
— В общем, так, — сказал он. — Мы знали, что на
