Книга Вознесение - Джон Уинтерборн

Но долго смотреть она на него не смогла, и тут же вновь ушла в себя.

— Без тебя я не смогу найти Андромеду вовремя, а значит все напрасно.

На мгновение, Девятой показалось, будто Фауст волновался о ней, но как оказалось, причина была куда более простой, и это, в каком-то смысле, заставило ее улыбнуться. Она улыбнулась, потому что ей стало смешно от мысли, что она посчитала, будто ее судьба ему не безразлична. Она всегда думала о себе слишком много.

Даже в такой момент.

— Терний, город на границе. Наверное, ее везут туда, так что… если поспешишь, успеешь ее перехватить. Скорее всего, ее схватила жрица Луна из астрального ордена, на вид вся такая миленькая, ангелочек, не иначе… прямо как твоя Андромеда. Только прибавь ей роста и добрую дозу лицемерия. Я уже упоминала ее ранее.

Он даже удивился, что Девятая так просто раскрыла ему всю информацию. Кажется, она и впрямь собиралась остаться здесь.

— Уйди с глаз моих, Эмбер… иди, спасай своего ненаглядного зверька…

Девятая вздохнула и закрыла глаза, собираясь, наконец, заснуть.

— Потеряться в Астрале — это равноценно смерти. Говорю так, к слову.

— Я хочу умереть уже очень давно, поэтому катись уже колбаской…

Драматизировать было нечего, ведь они были знакомы от силы день, но Фауст узнал достаточно много о Девятой, и оставлять ее так… было неприятно. Но, в то же самое время, он не мог противиться ее желанию, да и она уже выдала ему информацию, которая служила своеобразным гарантом. Конечно, было бы лучше, если бы она помогла ему ориентироваться, когда он вернется в реальность, но противиться ее желанию умереть он уж точно сейчас не хотел.

По сути, так будет даже проще, ведь ему уже доводилось выбираться из астрального пространства. Девятая же… она здесь в первый раз, и, судя по всему, Астрал не просто не ее специальность, — она в принципе далека от его понимания. Хотя держалась она достойно, не позволяя своим страхам сломить ее… почти до конца. Все прошло лучше, чем Фауст себе воображал.

— Луна — правая рука верховного храмовника, главы астрального ордена, прямо как я являюсь правой рукой королей востока… — все же добавила Девятая. — Если ты не найдешь Андромеду в Тернии, то ее в любом случае повезут в орден. Луна местная знаменитость.

— Я запомнил, — одобрительно покивав в знак благодарности, ответил ей Фауст. — Спасибо, Зола.

— Хотелось бы мне убить тебя, Эмбер, ибо ты теперь слишком много обо мне знаешь… — непроизвольно улыбнувшись, сказала Девятая. — Но мне лень. Так лень…

— Я просто надеюсь, что ты сможешь найти выход, — проигнорировав ее угрозы, сказал тот. — Тебе незачем оставаться здесь.

Так и не дождавшись ответа, Фауст ушел вперед по коридору, и вскоре исчез. На глазах Девятой появилась непроглядная тьма, пелена, с которой она не могла справиться. Она не собиралась сдаваться, ведь у нее тоже есть вещи, ради которых ей стоит вернуться, но… она чувствовала себя опустошенной. И все же, она одержала победу над своими страхами, переживаниями, столкнувшись с ними лицом к лицу и доказав, что она сильна.

Достаточно сильна, чтобы не дать сновидениям сломить себя окончательно. Быть может, если когда-нибудь подобная встреча произойдет в реальности, хоть оно и маловероятно, она будет готова встретиться с Винтером, после всего опыта, что она получила. Жаль, что у нее так и не получилось смириться с этим: она лишь расковыряла рану сильнее.

Пелена отступила, и Девятая почувствовала, что осязание реальности возвращается.

Глава 6

Вырваться из Астрала для Фауста не составило никакого труда. Сказать по правде, у него получалось это даже лучше, чем у Андромеды, по какой-то совершенно неведомой ему причине… наверное потому, что он, в отличие от нее, не видел там ничего хорошего.

Если другие могли увидеть там что-то вроде пророчеств, своих желаний, мечт, то Фауст видел в астральном пространстве лишь кошмары, или же подобие кошмаров: ничего, что могло бы ассоциироваться у него с понятием хорошего. До сих пор, он не понимает почему, но где-то в глубине души он решил для себя, что он просто сгнил внутри, и это является причиной. С кошмарами, к слову, он управляется достаточно хорошо.

Хоть и предпочитает не говорить об этом.

Очнувшись в реальности, на все том же пепелище, Фауст, к своему удивлению, нашел Девятую. Она сидела на траве, прислонившись к одному из сгоревших домиков, почти что не дыша. Девятая открыла глаза, посмотрела на него, и, громко закашлялась кровью, не нарочно намекая Фаусту, что она сейчас чувствует себя не очень хорошо.

— Приветствую тебя в ужасной реальности, Фауст Эмбер, — поздоровалась она, натянув на себя все ту же хитрую ухмылку, что не продержалась долго на ее измученном выражении лица.

— Ты выглядишь не очень хорошо, даже для той, кто давно уже должен был умереть.

— Ну, понимаешь, чисто технически, прямо сейчас, я умираю… и теперь, когда нет никого, кто мог бы поделиться со мной магической энергией, я становлюсь… трупом. Примерно в таком состоянии я обнаружила себя тогда, когда случился «Катаклизм».

— Я еще не родился, когда он случился, поэтому не могу тебе посочувствовать. У тебя был кто-то, кто делился с тобой магической энергии?

— Да, милый такой демон, покровитель пустоты, как он любит себя называть… Войд. Прямо сейчас, скорее всего, он гоняется за твоей миловидной подружкой.

— Зачем?! — перепугался Фауст. — Он все еще пытается выполнить тот приказ?

— Нет, в его же интересах сейчас поумерить пыл и найти кого-нибудь, кто сможет принять его… Видишь ли, он тоже страдает от недуга, и ему нужен кто-то другой, чтобы жить. Желательно бессмертный, статный и сильный, вроде меня, но теперь-то… н-да.

Девятая поспешила встать, но стоило ей только попытаться, как ее тут же стошнило, и подоспевший вовремя Фауст стал последним оплотом перед тем, как она бы упала лицом в свои же желудочные выделения. Он придержал ее и посадил обратно, но теперь, кажется, у Девятой даже не было сил говорить, не говоря о том, чтобы куда-то идти.

— Интересно, смогу ли я умереть, если Войд так и не придет… — Девятая вцепилась в руку Фауста, словно ей все еще нужно было удерживать равновесие. — Или я останусь… такой?

— Если бы бессмертные и впрямь не могли умереть, то кроме вас никого бы и не осталось в мире, — приподняв Девятую, закидывая ее руку себе на плечи, он потащил ее за собой,