когда каждая мысль была о Грише, а каждую ночь ее подушка превращалась сначала в болото из боли, а потом в каток из-за льда, – настолько она мерзла без его взгляда. Прошла еще неделя, прежде чем таким же утром, сидя на кухне, Эля услышала стук в дверь. Она подумала: «Как обычно, принесли молоко», – но услышала своё имя.
Она выглянула из кухни в коридор – там у двери стоял почтальон. Эля как пуля подскочила к нему, выдернула из рук конверт и взлетела обратно на кухню. За ней по пятам зашёл дедушка Карл и на плохом русском сказал, что так не вежливо. Эля вернулась обратно и попросила прощения, сказав, что больше так не будет и что, если нужно, она сама готова забирать письма на почте.
После чего вернулась на кухню, где с трепещущим чувством сначала открыла конверт, потом понюхала и осмотрела вдоль и поперек, а потом уже принялась читать. Эля запомнила каждую точку, запомнила, сколько раз он сказал, что любит её и сколько раз сказал, что скучает. Эля была настолько радостная, что удивила даже деда. Он думал: «Всю неделю ходит как баба-яга – вечно недовольная, песни связать не может, а игра на фортепиано так вообще никудышная, а сейчас Эля радостная. Ну ладно, посмотрим, что будет».
Эля раз двенадцать перечитала письмо, быстро переписала адрес на свой конверт и поспешила отправить. Содержание было особенным, она боялась, что вдруг Гриша не прочувствует всей важности ее письма; она думала, что вдруг он не поймёт того важнейшего, что написано между строчек ее красиво выведенных предложений. Но как только Грише пришло первое письмо от Элины, у него затряслись колени, а в его улыбке мог побриться любой офицер, не пропустив ни одного волосочка. Гриша стоял, держа в руках письмо, он просмотрел на него вдоль и поперёк, понюхал – пахло Элей, и еле сдержался, потому что хотел прочитать вечером перед сном, чтобы ему приснилась Эля. Он еле дождался вечера и аккуратно раскрыл конверт, на момент ему показалось, что из конверта что-то вылетело, будто вместе с письмом Эля отправила ему кусочек своей души. Ну вот долгожданное письмо было вынуто из конверта, и Гриша аккуратно развернул его. Эля описывала свои переживания в первые минуты расставания, описывала сильную любовь к нему; просила, чтобы мальчик попробовал обратиться к Богу и покаяться, но эту просьбу он пропустил мимо ушей, будто и не заметил. И вот, наконец-то, Гриша дочитал почти все, но увидел, что осталась одна страница, и обрадовался, что путешествие по мыслям любимой продолжаются. Перевернув страницу, Гриша был ошеломлен. А вот что он, собственно, увидел – это был стих.
11.
Каждый в мире ищет счастья,
Каждый хочет радости, любви.
Каждый хочет денег, власти,
Ищут славы все, куда ни посмотри.
Каждый хочет, чтоб его не позабыли,
И потом, уж на конце пути
Каждый хочет, чтоб его почтили,
Чтобы помнили всегда, как ни крути.
Но, живя под солнцем тленным,
Человек сгорает каждый день,
Ты забыл, что все мгновенно?
Я напомню – мне не лень.
Собираешь ты богатства,
Наслаждаешь плоть свою едой,
Ты сидишь у тела в рабстве,
Прогоняешь Святый Дух долой,
А Христос все вторит тихо:
Дух лишь вечен, но не плоть,
Только в Нем найдёшь ты выход,
Стоит лишь плотскую жажду побороть.
Но Иисус тебе поможет, веришь?
Сможет Он все мигом изменить,
Он все видит, будь уверен,
Приготовься лишь для Бога жить.
В конце стиха внизу стояла роспись девочки и надпись: «Помни о том, что ты не один».
Гриша, конечно, очень радовался, но больше хотелось услышать слов поддержки, чем стихи на такие темы. Гриша был еще далёк от покаяния, он не верил в Бога и считал, что люди проживают жизнь зря, когда служат всю жизнь Высшей силе. Но он искренне любил Элю и ради неё готов был слушать все, что она говорит или пишет. Он аккуратно засунул письмо в конверт, сложил его в три раза и засунул в левый карман кителя – там, где было его сердце. После этого Гриша провёл гигиенические процедуры и воссоединился во сне с единственной, которая его ждала.
В следующее воскресенье Эля также сидела на кухне и в ожидании письма грызла ногти на левой руке. Прозвенел долгожданный звонок, и Элечка снова превратилась в пулю: только можно было наблюдать, как светлые волосы вылетают в коридор. Девочка открыла дверь и увидела почтальона, он уже с улыбкой протянул ей коробочку.
«Вау, посылка!!!» – Эля взяла коробку в руки и принялась читать. На коробке было написано имя пастора ее церкви в Тамбове, хоть девочке и было приятно, но она заметно расстроилась:
«Это все?!» – вздохнула девочка, на что почтальон с грустью кивнул в ответ. Эля не получала писем всю последующую неделю, но сама она уже стандартно распланировала походы на почту раз в две недели, несмотря на то, что Гриша в месяц писал лишь по письму. Эля отправила ему следующее письмо с кратким стихом:
10.
И сразу пусто стало без тебя…
И сразу улицы наполнились туманом,
И сразу потемнели все моря,
Свой блеск вдруг потеряли океаны…
И без тебя любая улочка не та…
И без тебя нет смысла мне там находиться,
Я помню глаз твоих безбрежные цвета,
Я помню, что заставило твоё сердечко биться…
Тоска и грусть вдруг переполнили меня,
Моя любовь всегда с тобою будет,
Ты знай, что каждый день я жду тебя,
Я рядом, знай, тебя я не забуду…
Биение сердца твоего всегда со мною,
Ведь я люблю тебя и любишь ты меня,
Я плачу в месте том, где мы вчера с тобою
Вдвоём рыдали, низко голову склоня…
Сейчас одна я, но ты рядом, верю,
Ты обнимаешь нежно и так искренне меня…
Прошу, ты только не закрой в своё сердечко двери,
Ведь я всегда, всегда дождусь тебя!
От этого стиха, сидя в окопе, Гриша выронил сигарету изо рта, и слеза покатилась по пыльной щеке, будто оставив шрам. Парень в этот день бросил курить, хоть курил он и недолго. Сидя с парнями на лавочке, он часто вспоминал детдом и все приключения, которые происходили с ним в этот раз. Он рассказал им, как однажды довёл до слёз уборщицу Раису, добавив в ее ведро с водой
