тем, что каждый день готовит одно и тоже дерьмо, особенно когда все остается нетронутым. Он был шеф-поваром, чье самолюбие зависело от того, нравились ли людям его блюда. Обычно им это нравилось, поэтому нетронутые блюда были для него ударом, к которому он не привык.
Коул покачал головой.
— Я имею в виду, что она действительно недовольна.
— Хорошо, — по правде говоря, я не был уверен, как долго смогу продолжать в том же духе. Была большая вероятность того, что я сломаюсь раньше, чем это сделает упрямая и смелая голубка.
— Посмотри видеозапись, — потянувшись, он направился к лестнице. — Я останусь в домике у бассейна.
Обычно он так и делал.
Вместо того, чтобы поспать, я пошел в свой кабинет и сел за стол, взяв в руки пульт.
Мониторы системы безопасности висели на стене напротив моего стола во всех моих кабинетах, включая мой дом. Я мог переключаться между своим казино, кабинетами и обзором дома.
А также гостиной и спальней Джульетты.
Но я не следил за ее спальней. Не то чтобы я был святым. Если со мной никого не было, ее гостиная всегда была на главном экране. Наблюдение за ней превратилось в больную одержимость.
Включив камеру, я увидел, что она спит на диване с включенным светом и без одеяла.
Встав на ноги, я пошел по коридору в ее комнату. Я открыл дверь и тихо закрыл ее за собой, чтобы не разбудить. Ее поза выглядела неудобно, и у меня возникло искушение отнести ее в постель, но я не стал этого делать. Сдвинув журнальный столик, я взял одеяло и укрыл ее.
Затем я выключил свет и ушел.
Вернувшись в свой кабинет, я взял стакан и бутылку “Johnnie Walker Blue”. Я пил, пока кадры медленно перематывались назад.
Когда она встала с дивана и подошла к двери, я нажал кнопку "воспроизвести".
Как и сказал Коул, она не была счастлива. В другой ситуации я бы улыбнулся, когда она назвала нас козлами, если бы не те эмоции, сквозившие в ее словах.
Она меня убивает.
Я уже собирался разбудить ее и накормить всем, что она, черт возьми, захочет, как вдруг это случилось.
Она сломалась.
— Мне очень жаль, хорошо? — ее плач становился все громче. — Мне жаль, что я убежала. Прости, что я не ценила то, что у меня было раньше, — она ударилась лбом о дверь. — Я пыталась вернуться! Я пыталась приползти к тебе!
Она пыталась вернуться ко мне.
Не в дом. Не сюда.
Ко мне.
Блядь, это осознание подействовало на мой член.
Надо было лечь спать. Надо было хотя бы выключить камеру.
Я не сделал ни того, ни другого.
Вместо этого я быстро принял душ и переоделся, а затем вернулся в свой кабинет и к виски.
И к Джульетте.
Джульетта
Колючая, плоская подушка. Боль в шее. Неудобное положение на грубом диване.
Я вернулась домой.
Все еще сонная, я попыталась перевернуться.
И тут я упала.
— Уф, — прохрипела я. Сев, я протерла глаза от сна и увидела, что я не в своем старом доме. Я лежала на полу в гостиной.
К счастью, кто-то из головорезов или мисс Вера успели отодвинуть стол и накрыть меня пуховым одеялом, которое хоть немного смягчило падение. Иначе я бы наверняка ударилась головой или ушиблась еще сильнее.
Как бы то ни было, боль отдавала в тазобедренную кость.
Я пошевелила рукой, пытаясь нащупать в темноте свой самокат, но ничего не было.
Вот черт.
Не успела я встать, чтобы сесть на диван, как дверь открылась, и из коридора хлынул свет.
Я ожидала увидеть одного из головорезов, но его не оказалось. Вместо него в проеме стоял Максимо. Одет он был только в джоггеры, которые низко висели на бедрах, без рубашки, демонстрируя свои невероятные мышцы. С чувством вины я перевела взгляд с его тела на взъерошенные волосы. Я подумала, не разбудила ли я его своим падением, а также задалась вопросом, насколько близко находилась его комната, чтобы он мог услышать. Из-за света за спиной я не могла разглядеть детали его выражения лица, поэтому не знала, рассердился ли он на то, что его потревожили.
— Я упала с дивана во сне, — неуверенно сказала я, когда тишина затянулась. Я оглянулась по сторонам и указала на место, где лежал мой самокат. — Можешь подтолкнуть его ко мне?
Он не шелохнулся.
— Неважно, — пробормотала я. — Я разберусь.
Я собиралась забраться обратно на диван, чтобы продолжить спать там. Это было не так удобно, как на кровати — особенно без подушки, — но это было лучше, чем на полу.
Когда я сдвинулась с места, он наконец-то подошел ближе, но замер в метре от меня.
Мой взгляд остановился на его торсе и татуировках на нем. Его руки были покрыты разнообразными рисунками, но левая сторона его торса была полностью посвящена Вегасу. Знаки. Фишки. На верхней части его груди и плеча был вытатуирован король — игральная карта. Шип на короне короля тянулся на шею Максимо.
Надеясь, что плохое освещение скрыло мой рассмотр его татуировок и подтянутых мышц, я откинула голову назад, чтобы посмотреть на его затененное лицо.
— Ты можешь вернуться в постель, — сказала я, даже не будучи уверенной, что он действительно проснулся. В детстве я часто ходила во сне — побочный эффект стресса. Опустившись на колени, я уже собиралась забраться на диван, когда его рука погладила меня по голове, а пальцы зарылись в мои волосы.
От неожиданного и нежного прикосновения у меня перехватило дыхание. Я не понимала, что происходит, но мне хотелось, чтобы это продолжалось. Даже когда сердце бешено колотилось, а ладони вспотели, я оставалась как можно более неподвижной, чтобы не разрушить чары.
Его рука исчезла так же быстро, но прежде чем я успела оплакать потерю, он наклонился, чтобы поднять меня. Только вместо того, чтобы прижать меня к себе спиной, как он делал это раньше, я была расположена к нему лицом. Он сделал шаг, и мои ноги автоматически обвили его талию, а руки сжали его плечи.
Он замер и глубоко вдохнул, выпустив воздух в резком выдохе.
Виски.
Приблизившись к его лицу, я почувствовала дымный аромат спиртного в его дыхании. Это был не тот дешевый терпентиновый запах, который я часто ощущала, но я все равно его узнала.
Неудивительно, что он так странно себя ведет.
Он пьян.
Я попыталась опустить ноги, но он переместил одну руку с моей спины, чтобы обхватить мое бедро и удержать
