договорить он так и не успевает, оставив загадочную, многозначительную паузу. Поскольку именно в этот момент тяжелые, металические двери открываются. Хотя правильнее будет — распахиваются, словно кто-то вышиб их с ноги. На пороге появляется мужчина.
Невысокого роста. С чёрной бородкой, в которой уже виднеется проседь. Маленькими, узкими глазами, которые цепко хватают объект в свой плен и не отпускают.
Отвести взгляд от этого мужчины практически невозможно. И не потому, что он ужасно красивый. А потому, что он ужасно пугающий!
Этот острый, местами крючковатый нос. Строгий, чёрный жилет с маленьким платочком в нагрудном кармане, лишающий каких-либо слов, из-за отсутствия даже малейшей пылинки или складочки. Волосы, забранные в длинный хвост. И брови, чья гибкость лучше, нежели у моих суставов!
Стихийное бедствие!
Кажется, теперь я начинаю понимать почему госпожа Ардас по сравнению с ним ещё райский, миленький цветочек. И это при том, что мы все трое по-прежнему продолжаем молчать и пялиться друг на друга.
Похоже не я одна потеряла дар речи. Мой сосед справа точно также глупо хлопает глазами и едва дышит.
Или это потому что он так быстро бежал, пытаясь угнаться за мной?
Уж что-что, а убегать от этого упыря я всегда умела! Но… сейчас не об этом!
— Я так полагаю — мисс Роуз и мистер Вэйсс?
Его взгляд медлительно, но при этом пугающе выразительно смещается с одного на другого.
Сглотнув, я уверенно произношу:
— Они самые.
— Вы опоздали. В следующий раз прибавлю дополнительные часы к отработке, — сухо изрекает он, с глухим стуком закрыв часы. А затем церемониально приглашает нас войти внутрь, жестом указав на дверь, как придворный лакей.
Однако я не была бы собой, если бы не ляпнула, игнорируя убийственный взгляд напарника по несчастью:
— Почему же «в следующий раз»? Разве у нас не одна отработка?
Мужчина хмыкает.
— Потому что на таких нарушителей, как вы, у меня уже глаз намётан. Поэтому советую не опаздывать. Время нынче дорого стоит, адепты.
Хах — ничего себе! Это он так тонко намекает что мы непременно вернёмся сюда? Да ещё и не один раз?
Ну уж нет!
Увольте!
Под строгим наблюдением мужчины, которому, кажется, уже далеко за сорок, мы входим внутрь.
Маленькая круглая комнатка, где есть стол, кресло, небольшой диванчик и средних размеров окно, заключает в себе весь минимализм и строгость здешнего обладателя.
Мистер Кобери с невероятной выдержкой самого императора садится за стол, расправив подол длинного пиджака. А затем протягивает к нам руку. Да с таким выражением лица, словно эта работенка его уже порядком достала. Что, впрочем, я думаю, ушло недалеко от правды.
Мы непонимающе переглядываемся, глядя на морщинистую ладонь с крючковатыми, но такими ухоженными пальцами, протянутую к нам, словно прошение о подаяние. И тогда Цербер — ой — то есть мистер Кобери произносит:
— Ваши бланки.
Закопошившись, словно пойманные мыши, мы достаём смятые листы. И, если мой выглядит ещё более-менее пристойно. То бланк упыря выглядит так, как будто по нему прошёлся снежный человек.
Мужчина также неоднозначно смотрит на документ, а затем едва заметно кривится. В этот момент на его лице прямо-таки читается: «Когда же мои мучения закончатся?»
Через несколько минут мы покидаем кабинет Цербера, чтобы отправиться за сподручными материалами, в виде вёдер и швабр. А затем идём в лаборантские, дабы вычистить их до блеска. Причём эта угроза, кажется, прозвучала всерьёз. Мистер Кобери сказал, что лично будет проверять выполненную работу. И ней дай Боги мы уйдём раньше отведённого нам срока — ой — я хотела сказать — времени.
Однако, что такого в мытье полов? Подумаешь — убраться в лаборатории. Раз плюнуть!
Честно говоря, я ожидала чего-то более изощренного. Даже мысленно молилась, чтобы нам не пришлось нянчиться с какой-нибудь нежитью. Сайви говорила и такое бывало. Но… Уборка?
Хах! Думаю, мы управимся и оглянуться не успеем!
— Какого…трупа? / Стихия мне в глаз! — произносим одновременно и в унисон, когда с приобретёнными пожитками входим внутрь.
Не иначе как я накаркала…
— Да они издеваются!?
— Что за вонь?.. — Ни к кому толком не обращаясь, возмущаюсь я, прикрывая рукавом кофты нос.
Упырь делает тоже самое. А все потому, что это просто невероятный свинарник!
У меня такое ощущение, будто здесь побывало торнадо, стадо ликантáнов, а ещё парочка милых скунсов. Не говоря о мертвецах, забывших прихватить с собой кости!
Ау-у! Кому позвонить, чтобы ходячие мертвецы вернулись за своим добром?!
Да здесь нужная целая бригада и полнейшая антисанитария, а не двое самоучек!
Теперь я понимаю предостережения Сайви!
Эти отработки — настоящая каторга для адептов!
— Как там говорят? Женщина хранительница очага? Вперёд, Роуз! — Этот недоумок вручает мне свою швабру и уже собирается смыться, кажется, наплевав на отработку. И, если бы я отвечала только за себя, зная, что мне зачтут плюсик в карму, то не сказала бы ему и слова. Даже помахала бы ручкой — на худой конец шваброй — на прощание.
Ну, а так как мистер Кобери выразился предельно ясно: «Облажался один — облажался второй», то…
— Не так быстро, Вэйсс!
Я хватаю парня за шкирку и утягиваю назад. Так сказать — обратно в адский котёл.
— Хочешь ты этого или нет — мне до лампочки. Ведь это из-за тебя мы влипли в это…изящество. Поэтому будь добр, познакомься с мисс «Шваброй», — Я сую обратно ему потрепанную и несчастную даму, — и приступай наконец к работе!
Он ошарашено хлопает глазами. Переводит взгляд на предмет уборки. А затем обратно на меня.
— Только не говори, что ты не в курсе как этим пользоваться?
— К твоему сведению, Роуз, я — парень! А это женская работа!
— О, правда? — Взмах, удар, тычок в рёбра и: — За работу!
— Ты даже хуже моей бабушки Битси! — потирая ушибленные места, ворчит он, постукивая шваброй об пол.
— Тогда вспомни мою бабуля и заткнись наконец! — потеснив его, напоминаю женщину с невероятной выдержкой и взглядом отпетого демона.
И — о Боги! — он действительно затыкается и принимается за работу.
М-да, бабушка некромант умеет творить чудеса. При том находясь в нескольких сотнях тысяч километров от меня.
Хм. Стоит задуматься.
***
Два часа мы безвылазно мучаемся в этой пыточной. Ярая война и хладная нелюбовь к друг другу на время теряется где-то между ведром с водой и вонючей тряпкой, застрявшей в чьих-то волосах. Однако препирательства и вечные издёвки никуда не деваются. Кажется, это неискоренимо.
Наблюдать за тем, как Вэйсс намывает полы и при этом костерит все на чем свет стоит —
