***
Перегородка квадратного люка появилась неожиданно.
Радость освежающей плёткой хлестнула по шаблону. Открыл одну задвижку, вторую, третью.
С мурашками прошла и волна нетерпения, тогда я выкинул факел. Наконец добрался до последней. Шестая сдалась, и я распахнул люк.
Первые секунды даже глазам поверить не мог.
Какая мерзкая подлость.
Квадрат тьмы.
Ощупал – и опять долбанные лестничные прутья, неровные стенки лаза.
Я, конечно , с факелом поспешил.
Опять подъем, быстрый и решительный, теперь ожесточенный гуляющей по мышцам злобой.
Люки обманывали меня еще трижды, забрав один час времени. В четвертый раз, когда уже ничего кроме лестницы не ожидал, мир ярко-белесым взрывом резанул по глазам, и я чуть не улетел вниз.
Солнце.
И вонь.
Снаружи било безумной смесью жженой резины, тусклой гари и удушающих химикатов.
Еще по лицу – штормовые пощечины. Кололи плоть раздражающие льдинки. Кожу резал холод.
Пришлось немного спуститься и, зависнув, прикрыть глаза рукой. Из хорошего: тут же перестали беспокоить ожоги на правой руке.
Так я и провел минуту пока не привык к сияющему квадрату.
Шел снег – белая круговерть.
Выбрался…
Глаза слезились. Выбросился на поверхность, ощущая себя мясной куклой. И только тут понял, что устал. С пробуждения прошло одиннадцать активных часов.
Небо казалось больным. Слои разных оттенков серого.
Лучше бы и не глядел.
Сплюнул.
Небосвод – сумрачный левиафан. Угрюмый ублюдок-титан, облепленный, точно в медицинские повязки, в спирали кислотного, синюшного и черного дыма. И побоку выглядывало солнце. Заинтересованный глаз сжигающей Жизни. В воспоминаниях “небесная стена” была другой. Совсем. Правда какой именно, сколько бы не напрягался, я так и не смог вспомнить; остался лишь зуд с внутренней стороны черепа.
Это природа поменялась, виноваты последствия былых войн или избыточная промышленность?
Понятия не имел.
Я вытянул ладонь и поймал жирные хлопья снега. Небольшой мыслительный скол, возможно из-за диалога с Рутуром, массивные снежинки напомнили шершней.
Улыбнулся, сжал их, уничтожив.
Хтон на боку скрежетал как раненный зверь. Должно быть панцирь изо всех сил старался защитить от холода.
– Вот я и на поверхности, – голос прозвучал глухо и разочаровано.
И сам себе удивился.
Что со мной?
Я выжил. Не оказался заперт в туннеле, не подох там зверем. Кучка прямоходящих опоссумов не затоптала меня на смех мертвым сородичам, Оракул не посёк голову.
Цель достигнута.
А достигнута ли?
А что дальше?
Как дальше?
По первым соображениям, дела стали значительно хуже. Выжить без снаряжения будет тяжело. Набедренные и наплечные пластины, даже через плотную кожаную прослойку, уже холодили тело – нужно срочно их снять.
С другой стороны, хуже или нет, но, когда при прошлой жизни дело касалось поверхности, всегда была важна удача. Это я точно помнил. Мы подземники всегда относились к поверхности насторожено, с опаской. И ничего не изменилось, лишь степень важности стала выше. Если абсолютный закон Всетворца позволит, путь будет пройден.
И тогда что еще нужно, дхал?
– А ты, братец, считаешь, что осторожность – удел дураков?
Глава 4
Память
