рядах Рыбьего хора в Двужильском соборе. В Инезаводи он остался, чтобы во чтоб бы то ни стало отыскать свою суженую.
Деж взял с Леды обещание вместе обговорить детали дела – найти его можно было в «Крае света» или же здесь, – и тут снова отворилась дверь особняка. В темном проеме показалась светлая голова с седеющими усами, буйной коротенькой бородкой и выцветшими до окружавшей их серости глазами.
– Я же уже сказал! Лучше бы соседям надоедал, их доля в этом проклятом Порезе была больше, даже на…
Дэси – Леда вспомнила его по тем временам, когда семья Астарада принимала в доме гостей – прищурился и замолчал. А потом посмотрел Леде прямо в глаза. Похоже, мундир все-таки не повредил.
Дверь захлопнулась.
Или дело было вовсе не в мундире. По крайней мере, не только в нем.
– Мистер Дэси? Я хотела бы поговорить о…
С той стороны ответили:
– Если снова пытаетесь доказать, что Агата свалилась со скалы, – дверь в сад слева. Удачи!
Леда осеклась. Об этом ей не рассказали. Она не удивилась, что Когти могли прийти и к такому выводу – в конце концов, расположение особняка его не исключало. И кусок платья нашли на краю залива, под скалами. Впрочем…
– Мистер Дэси, меня… – Леда сделала глубокий вдох, – прислали из столицы, и я хотела задать…
Дверь снова открылась, и в проеме показался серый взбешенный глаз.
– С месяц назад. В бело-розовом платье. Нет, не сбежала. Агата была хорошей девочкой, не в пример тем, кто оставил свой родовой дом гнить. И я же говорил, что вам стоит расспросить этого лютого Ваари. Найти и расспросить! Он был сумасшедшим! А ты, Деж, что, уже забыл направление, в котором тебе стоит отправиться? А теперь прошу прощения, у меня много дел!
Дверь снова закрылась. Леда и Деж остались наедине с чудовищным молотком.
– Он не со зла, – слегка улыбнулся Деж. – Я бы на его месте…
Леда достала из волос брошь и чиркнула лезвиями: ниточка Алетеи пробегала по порогу дома Дэси и уходила в сад. Вот так совпадение.
– Это же… – охнул Деж, о котором Леда не подумала. С другой стороны, и среди Когтей были те, кто владел парочкой не особо впечатляющих ножниц.
– Да-да. – Леда щелкнула лезвиями и снова заколола волосы. – Крошечный поисковый помощник.
– Но…
Леда не стала его дослушивать и прошлась до сада – в конце концов, она получила разрешение, пусть и косвенное. Садом это можно было назвать с натяжкой: несколько крошечных елей и голых кустарников, а посреди всего этого – увешанная поющими ветрами беседка. Садовые стены были такими высокими, что Агате потребовались бы немалая сила и еще большее упорство, чтобы перемахнуть через такую. Довольно абсурдная версия. Да и тело бы нашли.
Леда немного подумала, размяла пальцы и подпрыгнула. Руки довольно неприятно закололо, но перелезть через стену не составило такого уж большого труда. Вся сила Цеховых мастеров сосредотачивалась в руках. Позади кто-то охнул. Похоже, Расион Деж за сегодня наудивлялся на всю оставшуюся жизнь.
– Мне стоит вам помочь? Или вы справитесь?
В его голосе явственно чувствовалось нежелание перелезать проклятую стену. Да и само нахождение в саду, где они с Агатой наверняка частенько гуляли, вряд ли приносило ему много удовольствия.
До края скалы оставалось еще несколько мер. До Леды добрался туман, а вот ветер поутих. Бледная нить Алетеи свисала с обрыва, значит, стоило заглянуть вниз. Леда опустилась на траву и проползла, всматриваясь в горизонт, туда, где белое небо встречалось с серым валом моря.
Волны разбивались о темные скалы и оставляли на камнях свою пенную кровь. Отсюда в самом деле казалось, что берег грыз кто-то очень большой и очень голодный – пусть даже корабль Ткачей. Леда знала: глубоко под ней змеятся пещеры, которые затапливает с каждым приливом. В детстве им запрещалось туда ходить, но они, конечно, ходили. Беда подстерегала их в других местах. В местах, которые казались вполне безобидными.
Сколько раз они играли на пирсе? Сколько вечеров просидели там, вглядываясь в вышитые на небосклоне звезды? Сколькими тайнами обменялись, потому что тогда им казалось, будто они одни во всей Вселенной?
Братья Ваари не были особо дружны между собой, но после того, что случилось со старшим, младшего словно подменили. Он, и так-то тихий и незаметный, вовсе превратился в невидимку. Он всё еще занимал место. С ним всё еще пытались говорить, пытались отвлекать, пытались… пытались делать хоть что-то. Но что скажешь тому, кто видел, как его брат тонет в соленой тьме?
Храмовая урна его была пустой: случалось, что море забирало с собой все доказательства чьего-то существования. Может, так случилось и с Агатой Дэси. Но не с четырьмя же людьми подряд?
Порыв ветра взметнул волосы Леды, и она поспешно заправила прядь за ухо. Нить ее механога обрывалась. Конечно, обрывалась, и остатки бедной Алетеи наверняка покоились на дне морском вместе с последними шансами найти того, в чью судьбу Леда вмешалась. А потом она заметила на камнях, далеко внизу, светлую фигурку с рыжей шевелюрой. Фигурка прыгала по камням в сторону пещер. Во время прилива.
Леда окликнула Тиля, но крик лишь подхватили чайки и понесли куда-то к белой полоске, отделяющей воду от неба.
Чтобы спуститься, ей понадобится не меньше получаса. Даже если она побежит.
Леда приподняла юбки и побежала.
Кажется, забравшийся на стену Расион Деж окликнул ее. Кажется, пытался последовать за ней. Она не заметила, когда он отстал. Кровь стучала в ушах, как сумасшедшая; на зубах скрипели принесенный ветром песок и пыль с равнин. Ступни горели – эти сапоги не были предназначены для долгих забегов. Как и сама Леда.
Она пронеслась по витиеватой улочке, которая в дневном свете ожила еще больше: на ней наконец появились люди. Леда задела плечом вывеску мясной лавки, перепрыгнула через наклонившуюся старушку, пытавшуюся поймать выкатившееся из рук яблоко, и не вписалась в поворот.
Ей и в голову не пришло остановиться и потащить кого-то за собой. Может, так действовал мундир: он был латами общественного мнения, а еще накладывал определенную ответственность. Леда не была Когтем, но в мгновения, пока сапоги ее выстукивали по каменной кладке песню погони, именно Когтем она себя и чувствовала.
Леда вынырнула из-под темной арки моста, затормозила, опять не вписавшись в поворот, и тут же отпрянула в тень. По дороге к другому перекату моста бежал знакомый мальчишка. Бежал так, словно не скакал совсем недавно по огромным мокрым камням, рискуя свернуть шею.
Он постоянно оглядывался и прятался за углы. Леда попыталась успокоить дыхание и закатила глаза – в ее времена такого бы не потерпели, вмиг научили бы прятаться на виду. Лиса назвала его Штормом… В этих краях все дети, которым некуда было идти, носили эту фамилию. Само море брало на себя роль их защитника.
Леда поежилась. Тиль так и не рассказал толком, зачем он сбежал в туман. Правда пытался найти пропавших? Или все-таки хотел пропасть сам? Что делал он у затопленных пещер на мысе? Может, опять искал приключений и ослушивался приказов, как и все дети. А может, и в самом деле рвался стать героем.
Она вздохнула и снова одернула края мундира. На этот раз он подсказал ей, что стоит заняться еще одним любимым делом Когтей Благого Корпуса. Слежкой.
Леда всегда выделялась в толпе – в основном из-за роста. В столице она носила значок Цеха, а люди поглядывали на нее если не с уважением, то хотя бы с любопытством. Иногда – с презрением. А чаще всего – безразлично. Столичные жители видали и не такое. Да они мимо башен каждый день ходят, что тут удивляться!
Сейчас, на оживших улочках Инезаводи, в бордовом мундире и не доходившей до щиколоток синей юбке, Леда казалась себе мишенью. Она возвращалась не для этого. Ладно, она была почти уверена, что возвращалась совсем не для этого. Нужно было оставить мундир в таверне.
Тиль не заметил ее: продолжал двигаться перебежками, пытаясь слиться со стенами. Рыжесть ему в этом
