class="p1">Ынбёль приложила голову к тумбочке с растениями. Голову щекотали длинные листья, которые растягивались с такой скоростью, что к вечеру Джебедайя вооружался ножницами. А ночью на охоту выходил Эр-Джей. Тайно. Ынбёль несколько раз заставала его пустую постель, а затем видела, как он корчился на подушке и втирал в раны сок из сломанных стеблей. Пытался в одиночку избавиться от ожогов.
Прошла неделя с тех пор, как Ынбёль съехала в логово ведьм. Называть это место своим домом она пока не привыкла, чем очень обижала Лекси.
От матери она забрала только самое важное: пару любимых свитеров, запасные кеды и зимнюю куртку. Хотела ещё стянуть с постели постельное бельё с ракетами, но в последний момент передумала. Её мама подарила, когда Ынбёль было лет двенадцать. Мама вообще не слишком верила в космос и ракеты, но Ынбёль так долго её упрашивала, что она согласилась.
От этого воспоминания неприятно защипало нос, и Ынбёль поняла, что лучше его оставить.
Зелье мама выпила спокойно. Даже приняла конфету, отцепленную от бус, которые вручила Лекси в первую встречу. Перепутала, наверное, с церковным вином и хлебом. Ынбёль переживала, что там всё-таки отрава, но Крис не соврал — мама была полностью в порядке. Только глаза как-то похолодели, а ко дну кружки и вовсе остекленели. Она видела Ынбёль, но в тоже время смотрела сквозь неё. Словно бы они просто пересеклись взглядами в очереди в магазине, а не провели вместе всю жизнь Ынбёль.
Первую жизнь. Лекси настаивала, чтобы Ынбёль называла её так.
— Ынбёль, передай вафельницу.
— Здесь есть вафельница?
— Здесь будет всё, что захочешь, — Лекси аж светилась, кусая кислую ленту. — Поверь. Нет, не так — верь в это, и оно появится.
— Врёшь.
— Ладно, вру, но зато как убедительно. Она у холодильника, ты должна была заметить.
За всё это время не получилось обжиться только на кухне. Здесь необходимо было время и грамотное разбрасывание своей сущности. Ведьмы оценили скромные пожитки нового жильца, но Ынбёль быстро доказала, что отлично впишется в атмосферу хаоса их дома. Соорудив одеяльный шалаш, который запал в душу Лекси и некоторых призрачных существ, оставляющих на подушке засохшие леденцы и следы, она решила не останавливаться. В следующую ночь обклеила всю свою часть комнаты плакатами, рекламными брошюрами, корешками билетов и прочей цветастой макулатурой. Что-то она рвала, что-то дополнительно раскрашивала. Утром раздобыла баллончик серебристой краски и начертила вокруг своего логова белый круг. Она бы и соль насыпала, но её бы наверняка сдуло сквозняком — в их комнате окно тоже не закрывалось.
Изначально она хотела нарисовать пентаграмму — в знак новой жизни, свободной от сомнительных молитв и неоправданной веры. Но Эш сходу вспомнил пять ритуалов, где требовалась пентаграмма, и велел не портить тот самый «магический фон дома», о котором она столько слышала. Ынбёль, как обычно, ничего не поняла, но возмущаться не стала.
В отличие от Эр-Джея, которому всю неделю воняло краской, несмотря на открытые окна и жуткий сквозняк. Совесть даже позволила приподнять вечно опущенные тяжеленные шторы.
А ещё, как заметила Ынбёль, Эр-Джей не мог читать: он разглядывал баллончики и пакетики из — под украшений, но его взгляд никогда не задерживался на надписях. Должно быть, корешки с плакатами его тоже раздражали обилием мелких букв и сложными для восприятия шрифтами. Эш сказал, что Эр-Джей признался в этом не сразу, а когда всё-таки признался, то никто не понял, в чём дело. Думали, может, его забыли отдать в школу, но нет — в школу Эр-Джей ходил и даже как-то сносно учился.
А как стал ведьмой и переехал в их город — разучился.
— Дислексия, — пояснил Эш. — Это наверняка у него от духа. Знать бы, зачем и для чего.
— Для чего вестимо, — ответил Джеб. — Сила у него дурная, и сам он та ещё дурнина. Нам такого не надо.
Ынбёль после этих слов стало за Эр-Джея обидно. Тогда она ещё не знала, что электрическая магия — единственная, что способна уничтожить ведьму. Сжигай, топи, руби — всё можно починить и собрать заново. А электрическая магия не сжигала, а уничтожала каждую клеточку, каждую связь, уничтожала на своём пути всё, превращая живое не в мёртвое — в несуществующее. Ударь её током в тот день чуть сильнее, она бы легко могла остаться без руки, и ни одна припарка Джеба её не спасла бы. Но тогда Ынбёль этого не знала, а потому предложила мелкому помочь с учёбой…
За что и огребла. Эр-Джей своего недуга очень стеснялся, на любые предложения помощи отвечал грубо. Иногда, как в случае с Ынбёль, даже толкался.
Занимался с ним только Крис — того толкать было слишком страшно.
Ынбёль всё ещё помнила, какое тяжёлое было знакомство с новым соседом: очаровательная лисья улыбка и медовый смех запомнились меньше, чем угроза о расправе и электрический удар. Пришлось вспомнить, каким липким и неприятным бывает мёд.
«Не восхищайся сильно Лекси — заговорщицки произнёс однажды Эр-Джей. — На самом деле у неё всё лицо в гнойных фурункулах. Я как-то видел это, когда она выходила из ванной. Она всё время накладывает на себя иллюзии, чтобы это скрыть, но она очень страшная. Даже Перси не видел её настоящую».
«Не знала», — сухо ответила Ынбёль. Она прежде не сплетничала, поэтому не совсем понимала, как ей поступить.
«Ну а разве может быть кто-то настолько красивым? Похоже на обман».
С точки зрения Ынбёль похоже было на банальную зависть. Даже она не думала о Лекси плохо.
«А её имя? — не успокаивался Эр-Джей. — Александра Пенелопа Маунтбеттен. Кого вообще так называют? Она приписывает себе родство с королевской семьёй, хотя на самом деле всегда болела и умерла в местной больнице».
Все дальнейшие наблюдения за Эр-Джеем окончательно убедили её — ведьму электричества проще терпеть, чем любить. Как громкий миксер, например. От Эша Ынбёль узнала, что его даже в лавку не пускают — боятся пожара, наводнения или повторения трагедии 11 сентября.
Эр-Джей не был плохим, но напропалую паясничал и распускал слухи. Он везде находил поводы для сплетен, во всём сомневался и обо всех за спиной говорил гадости. Ынбёль даже не сомневалась, что какую-то мерзость сказали и о ней, но пока не знала, какую именно, а предполагать боялась.
Зато Эр-Джей управлял электричеством. Никто в их доме не знал физику достаточно хорошо, чтобы предсказать, до каких масштабов может быть развита его сила, но с зарядкой в телефонах ни у кого проблем не было.
«Я правда долго тренировался, чтобы заряжать,
