с этим мабари играла, но на улицу пока показываться всё равно боялась — слишком непривычно для неё было всё вокруг. Тем не менее просьба от прекрасного рыцаря-эльфа в сияющих доспехах, подкреплённая подарком «настоящего долийского лука», перевесила все детские опасения, а сдобренный моей Волей посыл на то, чтобы она, проснувшись, не забыла договорённость из сна, уже через шесть дней подарил мне так нужный результат.
Требовалось от неё всего ничего. Лишь дойти до дома четы Сурана, как следует на них поглазеть, в идеале подремав где-нибудь рядом, после чего «старательно думать о них перед сном». Ну и принять немного моей силы, тем самым позволяя мне хоть и очень отдалённо, как через толщу мутной воды, но ощущать, что с ней и вокруг неё творится во время бодрствования. «Смутно» и «через толщу» — потому как много маны от обитателя Тени шестилетняя малютка воспринять в принципе была не способна. Вот лет через десять, если ещё с собственной внутренней силой освоится, там да — можно замахнуться на заключение пакта «Воинов Духа», после которого она и управлять подаренной силой сможет на уровне первичных заклинаний-образов, но сейчас — нет. Вообще никак. Я даже перенасытить её не смог бы — канал с Фэйдом слишком тонкий для этого. Впрочем, этого и не требовалось — аурные отпечатки я и так нащупал, хоть и потратил на каждого из родителей по несколько дней. Пусть они были искажены и не особо точны, но уже поднаторевшему в поисках демону Желаний этого должно было хватить. Кстати о демонах Желаний и всяких девочках…
— А ты ещё придёшь? — рыжая милаха потешно склонила голову набок.
— А я тебе нужен?
— Ну, это было интересно, — она взлохматила и так крайне непослушную шевелюру. — К тому же, когда ты здесь, я запоминаю, что я сплю.
— И что с того? — пояснять, что запоминает она только потому, что я сам этому помогаю, я не стал, смысл?
— И могу тренироваться! — сказано было непреклонно, и мне гордо показали «подаренный» лук. Стабилизировать и зафиксировать воплощённый мной образ на духовном теле девочки хоть и стоило порядочно внутренней маны, но куда меньше, чем я с неё же и получил, а мелочиться с одноразовыми подарками за помощь в таком деле я считал ниже своего достоинства. Тем более что мой нынешний резерв перекрывал прижизненный (не такой уж и маленький, к слову говоря) уже раз в сорок, если не больше, а причин для трат пока не виделось, ибо почти с любого сна я получал больше, чем тратил на свои действия в нём и сопутствующие телодвижения в Фэйде. Иначе говоря, мой резерв до сих пор только заполнялся, и пределов насыщению я пока не чувствовал. — Знаешь, сколько я просила дядю сделать мне лук? — продолжила излагать мысль девочка. — А тут он всегда со мной! И мишени! И у меня сколько хочешь стрел! И вообще, я тебе помогла? Помогла! Вот теперь помоги мне, — мелочь важно сложила руки на груди и вздёрнула носик.
Должен отметить, с возрастом этот жест у неё не сильно поменялся… Разве что носик стал поострее, а над сложенными ручками появились кое-какие приятные округлости, очень неплохо подчёркиваемые в момент прилива «важности»… Кхм, тут, впрочем, до этого было ещё далеко, зато желание учиться «воевать» у Шианни вполне совпадало с моими личными интересами, а значит, его осуществление неплохо будет питать меня самого. Не говоря уже о том, что таким предложением она навсегда открывает мне дверь в свою душу. Пусть я и не смогу той воспользоваться в полной мере без помощи мага с другой стороны Завесы, но сам факт, в перспективе, может быть полезен. Жизнь меня хорошо научила, что полагаться на добрую волю союзников — дело гиблое, и если хочешь, чтобы эта добрая воля стабильно работала, нужно иметь возможность получить своё вопреки любой воле, хоть доброй, хоть остервенело протестующей. Это не значит, что я желаю малышке зла или собираюсь её жрать, просто… надо привыкать не думать о реакции людей на мои действия. То, что необходимо эльфу, чтобы вписаться в общество, демону бесполезно, если не сказать прямо противопоказано.
— Хм-м, ну ладно, — сделав вид, что не сильно доволен таким требованием, я «великодушно согласился». — Если ты так жаждешь моего присутствия, то я, так и быть, пойду тебе навстречу, но ты должна слушаться и не безобразничать без моего разрешения, — оформив концепцию нового контракта, подкрепляю её Волей и направляю на девочку.
— Ура! Меня будет тренировать настоящий эльфийский воин! — не задумываясь, проглотил наживку ребёнок, вызывая во мне запоздалый укол совести. — Теперь я утру нос Каллиан!
— Кому? — стало мне интересно. Быть может, ещё один перспективный эльф? Это было бы неплохо. Нерии в будущем, если всё пойдёт по моему плану, потребуются надёжные соратники. А если пойдёт по знакомой канве — они ей будут жизненно необходимы. Испытать ощущение, что единственный, кому ты можешь по-настоящему доверять, — это почти случайно прибившаяся к тебе собака, я бы не пожелал никому, тем более девочке, что является моим отражением.
— Моей сестре-зазнайке! — и Шианни поведала о своей новой лучшей подружке, которая «очень хорошая и красивая», но «всё время задаётся» и «корчит из себя старшую», хотя сама «постоянно кровать застелить забывает», и они, якобы, почти ровесники, Шианни «всего чуть-чуть младше».
Если резюмировать цветастый и немного сбивчивый рассказ, у её дяди и тёти была своя дочь, по имени Каллиан, которая приходилась Шианни двоюродной сестрой и которую тренировала обращению с оружием матушка — вроде как хорошая мечница. Увы, представителей нашего народа не сильно горят желанием обучать военному мастерству, всё только сами, своими силами, плюс жителям эльфинажей запрещено носить оружие, как минимум такие порядки действуют в денеримском эльфинаже.
Но удивило меня другое — ни о какой её сестре я ничего не помнил. Вот двоюродного брата Сориса, у которого родители погибли ещё до моего возвращения в Денерим, помнил и даже освобождал из тюрьмы, а сестру — нет. Или он тоже стал девушкой?.. Так, вроде бы приютивший Шианни дядя в разговорах фигурировал как вполне живой и здравствующий на тот момент…
— А братья у тебя есть? — решаю уточнить момент, когда в оживлённом трещании девочки возникла краткая пауза.
— Сорис! Но мы не дружим, — сразу же пожаловалась Шианни. — Он вредный и дразнится!
