и не брат, если ничего не поменялось. Обойдемся без тебя!
— В прошлый раз не обошлись, однако, — буквально выплевывает Грачев, — ни без меня, ни без Сереги Петрова, ни без девчонок! Может, ты тут был, когда она не спала, не ела, болела?! Тут были мы! Мы следили, чтобы она прожила без тебя, выздоровела от тебя! Но ты — как хренов грипп! Вернулся, мутировав?!
Антон пытается выбраться из-под прижавшего его тела Грачева. Безуспешно.
— Лех, я, конечно, не против пафоса и преувеличений, но ты не завирайся. Она сияла весь сезон и с экранов не сходила. Когда она успевала при этом так жутко страдать?
Богоров до сих пор помнил, как ревниво и горько смотрел каждый старт, надеясь, что заметит хоть малейшую боль или грусть по его отсутствию. Но Екатерина была королевой. Казалось, с его уходом она еще больше расцвела. Добавилось какой-то плавности, еще больше царственности. И меньше всего прогнавшая его женщина выглядела болеющей или хотя бы потерянной.
— Естественно, женщина, которая теряет ребенка, а потом расстается с мужчиной, не выдержавшим первой же трудности, всегда сияет и радуется жизни как не в себе, — горько и ядовито комментирует Грачев.
Лицо Богорова меняется. Непереводимая гамма эмоций пробегает по нему и застывает маской непонимания, недоверия и жестокой грусти. Но стоящий напротив него мужчина трактует это выражение на свой лад и, качая головой, говорит:
— Все я знаю, Антошечка! Кто ее по врачам возил, думаешь, пока ты на сборах развлекался и шариками размахивал с детьми?! Еще тогда надо было тебе все высказать, — кривится Алексей.
— Что ж ты не высказал-то? — тихо и совершенно потухше отвечает Богоров. А про себя думает: “То у тебя, Леша, бомбит от всякой фигни, а то молчишь по поводу действительно важного!”
Он больше не пытается оторваться от стены, к которой его прижали. Воспоминание наплывает ярким светом катка в Подмосковного спорткомплекса.
— Антон Владимирович, мне неудобно выходить в эту точку, — медовые глаза Кузнецовой смотрят вопросительно, — может, можно как-то поменять переход?
— Сейчас подумаем, Ань, — он разворачивается к Кате и видит ее задумчивый и какой-то потерянный взгляд.
Аня отъезжает от тренерского места, и Антон тихонько склоняется к уху женщины:
— Все хорошо?
Катерина вздрагивает, переводит глаза на него, как-то непонятно улыбается и отвечает:
— Да, конечно. Наверное, просто устала.
Он кладет свою руку на ее ладонь, которую она почти сразу вытаскивает и берется за пометки. И значит это для Антона только одно: когда он вернется к отбою в их комнату, расшугав, наконец, детей по кроватям, Катя будет спать. Или притворяться спящей. У них, как нарочно, совершенно не получается поговорить. А ему важно услышать то, о чем она упорно молчит.
Не услышал. И его время вышло.
— Леш, спасибо тебе за то, что так ею дорожишь, — тихо говорит Антон, — Но, поверь мне, я никогда не хотел ей сделать больно и ранить: ни тогда, ни сейчас. Даже если я дурак, нет у меня никого важнее и дороже нее из женщин.
Грачев отступает на шаг, скрещивает руки на груди и произносит:
— Если она опять будет страдать, я лично вот этими руками удушу тебя! И это не фигура речи, Богор!
Открывает двери и заходит в свой класс со словами:
— А теперь на камеру! Будем разбирать!
Антон так и остается стоять у стены. Внутри кружится вьюга чувств, ни одно из которых нельзя назвать приятным.
Первым порывом было рвануть вверх и затеять разговор по поводу узнанного. Он даже сделал несколько шагов, в итоге остановился и снова прижался к стене. Срок годности любых разговоров на эту тему истек так давно, что сам разговор стал не просто бессмысленным, но даже вредным. Она как-то заживила рану своей потери и бередить ее лишь потому, что его рана свежа, было бы просто жестоким.
В итоге, простояв минут пять, Богоров озаряется улыбкой, кажется, до носков ботинок и кончиков волос и через три ступеньки забегает на этаж административных помещений.
Распахивает дверь в кабинет Екатерины и с порога заявляет:
— Девушка, как вы относитесь к свиданиям в необычных местах?
— Когда-то давно, когда еще ходила на свидания, относилась с любопытством, — отбрасывая лезущую в глаза челку, улыбается женщина.
— Тогда собирайся! — и он подает ей пальто.
Совсем рядом с его домом гора и прокат ватрушек, на одной из которых они несутся вниз, подметая полами дорогих пальто снег, что тут же намерзает ледяной коркой, портя ткань. Но кто об этом сейчас думает! Когда она крепко держится за его шею и зажмуривает глаза:
— Не зажмуривайся, так еще страшнее! — смеется он ей в щеку. Лучше кричи.
На очередном ухабчике она и правда вскрикивает.
А потом он зовет ее в гости. Она отказывается, потому что — это дом его семьи, а не их квартира. А он снова зовет и обещает, что просто напоит ее, замерзшую на горке, чаем. Только чай и светская беседа.
В итоге получается чай, разговоры и долгие поцелуи. Настоящее свидание из юности, которое, вроде, ничем серьезным не заканчивается, но помнится дольше любой постели — за нежные взгляды, долгие диалоги, теплую ласку.
В конце концов от адреналинового шторма покатушек, горячего чая, тихой музыки и покоя, Катя совершенно расслабляется, положив голову на мужское плечо, а Антон, поглаживая ее волосы, размышляет: “С любовью у нас все легко и просто, Екатерина Андреевна! Как бы нам еще и доверия чуть-чуть накапать в отношения? Чтоб не хотелось думать и решать за двоих в одиночку?”
Музыка плачет чем-то совсем нежным, полным чистоты и обещания бесконечности:
— С весной тебя, любимая! — улыбается Антон.
И, обняв его крепче, женщина соглашается:
— С весной нас!
Первая неделя марта к вечеру наползает снежными тучами, но так ли это важно, если у вас еще целых двадцать минут до продолжения бега по дню?
Дети пальцами на песке рисуют лето
Когда я вернусь домой,
Закончив свою войну,
Оставив свои следы и слова.
Когда я вернусь домой,
Растратив свою весну,
Ты сможешь меня простить и понять.
Ты будешь моей душой
И тайной красивых снов.
Ты будешь всегда со мной.
Ты просто моя любовь.
В объятьях твоих тону,
И в венах не стынет кровь.
Я верю в тебя одну -
Любовь.
«УмаТурман»
Парковка “Зари” забита детьми, родителями, домашними питомцами. Одни уезжают на летние сборы, другие — провожают. Антон
