Но получается, что Гройшдар осознанно занял его место? Вот только почему? Может ли быть, что из-за меня? Ведь встретились мы тогда случайно на входе в академию… И с того момента начались все эти странности. Но тогда, что делал труп этого ректора в комнате демона?
Тем временем, мираж стал более густым и плотным. Стали слышны звуки.
— Ректор Аллерсен? К вам можно? — услышали мы, как постучали в дверь показываемого нам кабинета.
— Да… Да, конечно же! Войдите.
Дверь открылась, однако, мы так и не увидели, кто именно туда вошел. Лишь услышали крик, а затем мираж рассеялся.
— Кто-то специально использовал особое заклинание, чтобы обезопасить себя, — сказал Тей. — Поэтому мы не увидели убийцу.
— Думаешь, это не Гройшдар?
Тей покачал головой.
— Не знаю. Может и он. В любом случае, чтобы обвинить его в чем-то, нам нужно иметь на руках доказательства.
Сердце царапнуло чувство вины. Обвинить его в чем-то… А хочу ли я его обвинять? Если много лет назад он спас мне жизнь? Возможно, я смогу поступить иначе, смогу выменять собственную свободу на эту информацию?
Я закусила губу.
— Ну а что там с артефактом, который в кабинете?
— Сейчас узнаем…
* * *
— Красный, красный! Я — Шмель! — сказал зооморф, применяя заклинание для связи с артефактом.
— Красный слушает. Объект в кабинете. Поэтому изображения не будет, — отозвался кирпич. — Он может что-то заметить, от передачи световой информации обычно очень сильно фонит магией.
— Хорошо, — согласился Тей. — Расскажи, что он сейчас делает?
— Истекает, — коротко отозвался кирпич.
Я чуть кашлянула
— В смысле “истекает”?
— В прямом. Объект истекает вареньем.
Мы с Теем непонимающе переглянулись.
— Красный! Объясни подробнее.
— Двадцать минут назад объект снова призвал феечек. Выступление одной ему не понравилось. Он предъявил претензии, его же прокляли. Теперь объект лежит на полу и истекает вареньем, — доложил кирпич.
— Это смертельно? — зачем-то спросила я.
А еще в груди появился какой-то отголосок ревности. Значит, он заявляет о том, что женат и хочет строить свое семейное счастье, что супруга ему должна по гроб жизни, а сам… Каждый вечер призывает феечек?!
— Да. Проклятия фей очень коварны…
— Нужно ему помочь, — сказала я Тею. — Он же сейчас там… Умирает!
— Я не пойду, — нахмурился парень. — Пусть сам как хочет выкручивается. К тому же он маг достаточно высокой ступени, чтобы справиться с подобной напастью самостоятельно.
— О нет! — вдруг завопил кирпич. — Если сейчас же не помочь ему, то объект прекратит существование! Объект пьян! Он не может сам исправить ситуацию! О нет! О нет! О нет!
Я лишь сильнее занервничала. Ситуация сильно отдавала театром абсурда, и все же во мне вопияла совесть, что нельзя вот так, зная о том, что ему плохо, бросить его.
— Я пойду… И…
Тей остановил меня.
— Лучше я сам, посиди здесь…
Он уже хотел выйти из комнаты, как артефакт снова завопил:
— Стой! Тебе нельзя! Проклятие действует только на мужчин! Оно распространено в его кабинете…
Тей вздохнул.
— Ладно. Похоже, что тебе придется идти. Только придумай что-нибудь убедительное, когда он спросит, как ты оказалась в его кабинете…
Я кивнула.
Довольно быстро добралась до кабинета. Постучала. Мне, естественно, никто не открыл. Какая-то паника накрыла меня с головой. А еще… Еще вдруг показалось, что сердце заколотилось странно. Как будто и правда было не моим. Принадлежало другому, а потому и тянулось к демону…
— Ректор Шаззар! — замолотила я кулаками по двери. — Ректор Шаз…
Дверь открылась. Кажется, ее распахнули при помощи магии.
Я вошла внутрь.
— Доброй ночи, Безродная. Как я понял, моя судьба все же была вам не безразлична?
Мужчина крутанулся на стуле, на котором сидел. В одной его руке была банка с открытым малиновым вареньем, в другой — светящийся странным красноватым светом наш кирпич.
— Ой… Я просто… Просто мимо шла и… И вспомнила, что у меня вопрос по поводу лекции сегодняшей был.
— Ага. Ночью?
Дверь за моей спиной с грохотом захлопнулась. Я поняла, что по собственной дурости попалась в ловушку. Это надо же было на это повестись?! Истекает вареньем? Ректор Шаззар?! Высший демон?!
— Простите…
—Простить? — мужчина поднялся со своего места, откладывая кирпич на стол. — За что, моя дорогая? За излишнее любопытство? Или за упрямство? — он подошел совсем близко, горячие пальцы коснулись подбородка, чуть поглаживая кожу и вызывая во мне странный трепет.
— За артефакт…
— Не стоит лезть в мои дела, — прошептал он.
Его взгляд загорелся красноватым сиянием.
— Я больше не буду, ректор Шаззар….
— Десять штрафных очков. Завтра снова придете на отработку. А теперь — дуйте спать! Пока я еще держу себя в руках.
— В смысле? То есть…
— БЕЗРОДНАЯ! Еще одна такая выходка, и я…
— Отчислите меня?
— Непременно. Но это не то, чего тебе стоит действительно бояться. Ты же понимаешь, о чем я?
О чем он? Нет! Нет-нет-нет! Я ничего не понимаю? Неужели он намекает на то, что собирается сделать со мной тоже самое, что и с настоящим ректором? Слова застряли в горле. Затравленной мышью я стала пятиться к двери.
— Варя. Можно попросить тебя об еще одной услуге, прежде чем ты уйдешь?
— О какой?
— Держись от своего дружка-зооморфа подальше. Я не люблю, когда мне переходят дорогу.
— Я не понимаю, о чем вы, — почти соврала я.
— Тебе необязательно понимать, Безродная. Просто прими мой совет на веру. Ничем хорошим для тебя общение с ним не может закончиться априори.
Я вылетела из кабинета ректора, так ничего ему и не ответив. Почему? Почему все это происходит со мной? И отчего его слова о том, чтобы я держалась подальше от Тея Перроу вызывали во мне смесь странных чувств? Помимо страха и тревоги нечто более ненормальное. Мне нравилось, что я ему не безразлична. Нравилась эта немножко, самую капельку, чуть грубоватая ревность… Да что там говорить, ректор Шаззар, опасный высший демон, заставлял мое сердце стучать чаще.
И все же, я не собиралась идти на поводу у своих эмоций. Возможно, он опасный убийца. А еще он тот, кто преследовал меня всю жизнь. Тот, кем меня пугали мои, как оказалось, приемные родители. Поэтому я не могу себе позволить такой роскоши, как влюбиться в него. Вместо этого я собираюсь раскрыть о нем правду!
