подошел к окну, вглядываясь в ночное небо.
— А потом? — немного резко спросила Ника, но Лекс, казалось, не обратил внимания на ее тон.
— Потом она пропала, — Лекс развернулся к Нике. — Она как раз окончила школу, и они с одноклассниками устроили прощание с учителями. Знаешь, фото-видео на память, сладкий стол и шутливые открытки. Вечером она не вернулась. Больше ее никто не видел. Я поднял на уши всех, кого только мог. И кого не мог, тоже поднял. Следователи до сих пор бегают от меня как от огня. — Лекс моргнул пару раз и потер глаза пальцами. — Я не знаю, что с ней и где она.
— У вас есть ее фотография? — нерешительно спросила Ника, отчаянно желая, чтобы это была другая Саша. — Можете показать ее мне?
Лекс достал из бумажника небольшое фото и протянул Нике.
Рыжая девушка с длинными волосами застенчиво улыбалась, глядя на Нику с фотографии. В белом воздушном платье, сжимая в руках букет полевых цветов, она была полна жизни и надежд на будущее со своим любимым человеком.
Ника помнила ее совершенно другой. В рваном грязном сарафане, с синяком на лице и спутанными волосами, свисающими как попало на спину. За которые ее волокли к выходу. Ника медленно выдохнула, чувствуя, как темнеет в глазах, и осторожно положила фотографию на стол. Саша неотрывно смотрела ей в глаза.
— Прости меня, — беззвучно прошептала Ника и погладила поверхность бумаги. «Я не могу. Просто не могу сказать ему, что с тобой сделали. Я не смогу рассказать ему, что я там была. И что я видела и ничего не сделала. Что не умерла вместе с тобой. И теперь пускаю слюни на твоего почти мужа».
— Зарисовка Степана. Вы думаете, что это имеет какое-то отношение к вашей девушке? — возможно, послание все-таки предназначалось не ей.
— Я уверен. Ты в норме? — спросил Лекс, пристально вглядываясь в лицо Ники.
— Да, все в порядке, — глухо ответила Ника. — Я хочу, чтобы вы ушли.
Лекс продолжал сверлить ее взглядом и не шевелился.
— Вы, конечно, можете провожать меня к тому памятнику. «Вы имеете на это прав больше, чем вы думаете». Мне безумно жаль, что вы потеряли близкого человека. Возможно, там вы найдете немного покоя от этих терзаний. А сейчас я прошу вас уйти. Уже поздно.
— Ты точно ничего не хочешь добавить? — вкрадчиво осведомился Лекс. — И почему у меня такое чувство, что ты хочешь сказать еще что-то? «Может, она все-таки расскажет о себе в ответ на откровенность?»
— Мне жаль. Больше я ничего не могу добавить. «Он что-то подозревает».
Лекс поднял вверх ладони, признавая свое поражение. Ника с трудом сдерживалась, чтобы не разреветься при нем.
— Хорошо, как скажешь. Уже ушел.
Лекс накинул куртку и обулся, потом с досадой сказал:
— Фото на столе. Принеси, пожалуйста.
Ника вернулась на кухню и быстро сделала снимок на камеру своего смартфона. Отнесла фото Лексу.
— Спокойно ночи, — редактор кивнул выглянувшей Насте, слегка наклонил голову в сторону Ники и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Спустя минуту девушки услышали звук отъезжающего автомобиля.
— Долго вы говорили, — заметила Настя. — У вас что, конфетно-букетный период?
— Не говори ерунды, — срывающимся голосом ответила Ника, пятясь к ванной. — Он просто друг. Я завтра поеду домой. Настя, спасибо тебе огромное, что приютила. Но уже пора бы оставить тебя в покое. Я слишком шумный сосед.
— Да ладно, — растерянно проговорила Настя, глядя на маневры подруги. — Я уже и привыкла, веселее с тобой.
Ника закрылась в ванной, включила воду, открыла фото Саши и опустилась на холодную плитку, мрачно-серую, как вся ее жизнь. Хотелось оказаться на обрыве и кричать в пустоту, срывая голос, не сдерживать боль, рвущуюся наружу и медленно сводящую с ума. Саша, милая девочка, тебе было только семнадцать. Могла ли ты знать, уходя на встречу с учителями, что больше не вернешься в свой дом к родителям, больше не будет твой отец негодовать, узнав возраст твоего парня, а этот парень больше не сможет спрятать тебя за своей спиной. Что тебя заберут уроды, которые сначала будут издеваться над тобой, потом грубо изнасилуют и оборвут твою короткую жизнь битой рядом со старым сараем. В котором затаились такие же девочки, как и ты, боясь пикнуть, чтобы не стать следующими.
Ника сжала зубы на запястье, чтобы не завыть. Потекла кровь, пачкая одежду и пол. Качалась из стороны в сторону, тихонько скуля. Потом взяла себя в руки, вытерла разводы, застирала пятна и осторожно пробралась к себе в комнату.
«Мне пора в психушку. Я определенно не в норме».
12
Ника пришла на работу, когда в типографии еще никого не было. Охранник удивился:
— Рано вы. Ника, вас вчера старушка искала.
— О нет, — простонала Ника. — Анна Сергеевна. Совсем из головы вылетело.
Быстро переоделась и запустила компьютер. Открыла фотографию Ромы. Посмотрела. Еще раз посмотрела. Ладно, пусть так останется, всем же понравилось. Просмотрела текст, подправила поля и скинула все Роману, написав последние напутствия. Позвонила несколько раз парикмахеру. Она ответила после третьего звонка:
— Ника, ты время видела??
— Оль, ну очень надо, — молящим тоном попросила Ника. — Сегодня. Желательно сейчас.
— Семь утра. У тебя нет столько денег, чтобы я пришла на работу сейчас, — язвительно ответила парикмахер. — Что там, совсем все плохо?
— Угу, — несчастно отозвалась Ника.
— Ладно. Через час приходи.
— Ника, ты уже здесь? — услышав голос директора, Ника быстро нажала отбой.
Директор заглянул в кабинет. Увидев Нику, расплылся в улыбке и вошел, держа в руке бумажный стаканчик и пакет.
— Ты так рано, не спится? Вот, держи, это тебе завтрак. Если хочешь, можем выйти куда-нибудь, в кафе, например?
Директор уложил свои подарки на стол и ждал ответа, не сводя с Ники взгляда.
«Он что, не видит, какое я чучело сегодня?» — со злостью подумала Ника.
— Дмитрий Борисович, спасибо, я откажусь. Пришла пораньше, потому как работы много. Я не голодная, вы
