готовый в бой!
Извечна гения загадка.
Когда успел он повзрослеть?
Как смог в теченье жизни краткой
Так много сделать, думать, сметь?
Набух грозой Бешту двуглавый.
Забыть скорее глупый спор
Спешит поэт – любимец славы,
А не трагедией кровавой
Смутить покой любимых гор.
Нет, он не Демон, не Печорин.
Ему победа не грозит.
Как день, однако, этот чёрен,
Как речка Чёрная… Убит!
Завет
Довольно смут и распрей, россияне!
Не дрогнет стяг Московского кремля.
Наш общий дом мы обустроим сами.
Посевов добрых заждалась земля.
Довольно по селеньям рушить храмы
И памятники древние вождям.
И да пребудет мудрость предков с нами!
И да поможет возродиться нам!
Пусть счастье жить, богатство и свободу
В стране надёжно защитит закон.
И пусть над каждым именем народа
Господствует в России только он!
Свою страну от края и до края
Мы превратим в один цветущий сад.
Мы, никому мечом не угрожая,
Свои полки выводим на парад.
Завет душа народа сохранила,
Ему сегодня гимнами греметь:
«Сплочённая Россия – это сила,
Которой никому не одолеть!»
Постоим же за Россию!
Нам не мечтать, друзья, о тишине —
Стреляют. На войне как на войне!
Слова, как пули, фильмы, как фугас.
И только правда выручает нас.
Идёт война. Жестокая война!
В сетях паучьих корчится страна.
Эфир и пресса – тот же Сталинград.
Так постоим же за Россию, брат!
Прицельной ложью срежет наповал
В газете перекупленной подвал.
И подлецом состряпанный сюжет
Покажет всем, чего в помине нет.
Сегодня мы в ответе за страну.
И потому – забудем тишину.
Пока бесчинствуют газеты и эфир,
Для нас, клянёмся, не наступит мир!
Мы победим паучий произвол,
Мы в гроб ему загоним крепкий кол.
Не устрашат ни пули, ни фугас,
Ведь солнце правды согревает нас!
Взгляд подросших сыновей
Как тяжело и с каждым днем труднее
Глядеть в глаза и жен, и дочерей.
Но нет на свете ничего больнее,
Чем злой укор подросших сыновей.
Потерян Крым, гниют ракетоносцы,
«Варяг» за деньги на иголки сдан,
Но не спешат в объятья крестоносцы
На братский зов наивных россиян.
Забиты окна в Балтике и в Черном.
О, Петр Великий, слышишь ли, ответь?!
Доколе нам в бездействии позорном
Бесчинства разрушителей терпеть?
Стоят станки, сиротствует наука,
С Чечни идет войны девятый вал.
Прижми, жена, к груди покрепче внука:
Сын в Грозном до черты не добежал.
Мы все давно у судей на примете.
Мы обманули, предали детей.
Нет ничего позорнее на свете,
Чем прятаться за спины сыновей.
Ребята, я навеки не в запасе.
Я с вами, я на смертном рубеже.
Простите, слаб. Простите, бой опасен.
Но я поднялся, я бегу уже.
Россия знала времена ужасней.
Но правда в том, что не было подлей.
И нет на свете ничего прекрасней,
Чем строгий взгляд подросших сыновей.
Дума
Думу думает Дума умная,
О Россиюшке льётся речь.
Да Россиюшку Думе умной той
От лихой беды не сберечь.
Понадеялась мысль боярская,
Что заморский гость подсобит.
Да сгущается тьма татарская,
Злое времечко в дверь стучит.
Понахлынули злые вороги
Дань великую собирать.
Жизни русские им не дороги,
Им на край святой наплевать.
Дочерей моих увели в полон,
На чужбинушке горьки слёзы льют.
Сыновья мои, позабыв про сон,
На грабителей горды спины гнут.
Стон кругом стоит, кружат вороны.
Губит силушку мор и глад.
Но на честный бой против ворога
Слать дружинушку не хотят.
Где наш светлый князь —
Добрый батюшко?
От боярских Дум что нам ждать?
Где отыщется вольно полюшко,
Чтобы горюшку битву дать?
За деньги можно все купить…
За деньги можно все купить:
Квартиру, женщин, «Мерседес»,
Здоровье, славу и конгресс,
И вкусно есть, и сладко пить.
А счастье сможете достать?
Чтоб женщин, славу, «Мерседес»,
Здоровье, золото, прогресс
Забыть хотя б минут на пять?
Чтоб снова свежим, полным сил
Бежал по утренней росе
Во всей земной своей красе
И ничего бы не просил.
А ну, купи любви кусок,
Чтоб смог обнять весь белый свет
За лишь один ее привет,
Увидев туфельки носок.
И не найдешь за триллион
Ты вдохновенья для поэм,
Когда лежишь и глух, и нем.
Не продается вещий сон.
Да, я поверю наконец,
Что царь отправился пешком
В холщовом рубище с мешком,
Корону бросив и дворец.
Послушайте, все это было!
Послушайте! Все это было!
Бабы заголосили
И мужики России
Телами гати мостили,
В штыки на танки ходили,
От злобы и боли выли,
Прикладом броню гвоздили.
Не верьте в умильный Запад.
От Запада – трупный запах.
И Мессершмитт, и Крупп —
По-прежнему жадный спрут.
За горло держат весь мир,
Лишь сила – для них кумир.
В двадцатом веке «мессия»,
Любящий блеск и шик,
Дважды вогнал в Россию
Хваленый германский штык.
Послушайте! Все это было!
И все повторится опять,
Как только поймут, что в России
Нечем больше стрелять.
Во имя женщин России
Ракеты ее спасите!
Во имя детей России
Танки ее спасите!
Для мужиков России
Подводные лодки спасите!
Во имя святой Руси
Силу ее спаси!
Надежду её и оплот —
Армию нашу и флот.
Камчатка
Камчатка – это очень, это очень далеко!
Представить даже страшно и добраться нелегко.
Внушает уважение Великий океан,
Дымит и сотрясается Авачинский вулкан.
Горячие источники там бьют из-под земли,
Из бухт в моря восточные уходят корабли.
На мысе потрясающем отважен, как пират,
Живет неунывающий мой добрый старший брат.
С утра встречает солнце он и шлет его ко мне.
В Москве приветом пламенным горит оно в окне.
Камчатка – реки быстрые, леса, вершины гор,
С Камчатки начинается Отечества простор.
Я не хочу в Америку, в Европу не хочу.
В «Светелку»[17] я к Санееву[18] за светом полечу.
Мертвящее мерцанье монитора
Мертвящее мерцанье монитора,
Мобильника короткий поводок.
Есть кто живой? Я здесь, я тот, который
От счастья скачет, как сбежавший дог.
Я вас люблю! Хочу лизнуть вас в лица.
Но где они? Какой украл их вор?
Сегодня обезличена столица —
Вместо лица мерцает монитор.
