Игнатий Белозерцев
Из глубины
На речке
Чем же пахнет речной песок?
Летом, солнцем, травой, стрекозами,
Пахнет зноем лесных дорог,
Пескарями у пальцев ног,
Облаками вверху и грозами.
Пахнет чистой речной водой,
Окунями, ершами, раками,
Убегающей в луг тропой,
Собирающей мед пчелой,
Васильками, кувшинками, маками,
Деревенским парным молоком,
Чердаком, воробьями, лукошками,
Мягким сеном и сладким сном,
И крапивой, и лопухом,
И черемухой под окошками.
Пахнет радугой дождевой,
Клеверами, отавой, осокою…
А еще он пахнет мечтой,
Словно жизнь впереди, – большой,
Словно синее небо, – высокою.
В бору
Россия лесами богата.
Лопатою гриву зовут.
Бруснику гребут там лопатой.
И грузди с лопату растут.
Обрывистый глиняный берег.
За речкой – таежной простор.
Ты в рай на Земле будешь верить,
Однажды войдя в этот бор!
Янтарные сосен колонны.
Ковры дорогие лежат.
Привольно мне в залах зеленых
С корзиной брести наугад.
Как будто бы воду живую
Плеснули на душу мою.
Осеннего воздуха струи
Я грудью распахнутой пью.
– Спасибо! – сорвется невольно.
И кто-то услышит меня!
Без шапки стою богомольно
Под сводами светлого дня.
Покрова
Покрова, какое чудо!
Я шепчу любви слова.
Так внезапно, ниоткуда
Праздник в сердце – Покрова.
Подморозило сначала,
А потом как на заказ
Стелет белым покрывалом
Землю голую тотчас.
Стало вдруг светло и ясно,
И припомнилась молва —
Жизнь устроится прекрасно,
Если снег на Покрова.
Покрова, какое чудо!
Воскресил любви слова
Так внезапно, ниоткуда
Храм волшебный – Покрова.
Распрямляется душа
Благодать июльской ночи.
Запах скошенных лугов.
Речка тихая лопочет
В ивняке у берегов.
Теплый сумрак опустился
На поля родной земли.
Костерок рыбацкий взвился
На лугу в лесной дали.
Тишина… Окрестность дремлет…
И ушица хороша!
У костра приляг на землю —
Распрямляется душа.
Я восторга не скрываю,
Проживу еще сто лет
И шепчу родному краю:
– Лучше места в мире нет!
Луг Коленом величают,
Речку Кипшеньгой зовут.
И меня здесь помнят, знают:
Здешний я, родился тут.
Птички ранние запели,
Оживает ветерок,
Травы в росах заблестели,
Догорел мой костерок.
Тает сумрак летней ночи.
Сброшен груз походных дней.
Я иду, счастливый очень,
К маме ласковой моей.
В автономке мне приснится
Запах скошенных лугов,
Ночь, уха, дымок струится
У родимых берегов
Подильная
Подильной горушку ту звали
Над Кипшеньгой – детства рекой.
Какие там виднелись дали!
А воздух там теплый какой!
Там можно с разбегу запрыгнуть
На облако, как на коня,
Чтоб, шею гривастую выгнув,
Он нес над землею меня,
Чтоб плыть над старинным погостом,
Лугами, лесами, рекой…
Так сладко, так мягко, так просто
В перине воздушной такой!
И ждут меня дальние страны,
Моря, приключения ждут,
Лианы, кокосы, бананы,
Жирафы, слоны, обезьяны…
Посмотрим, как люди живут.
Придвинусь на краешек самый
И Любушке крикну: «Привет!»
Такой-то, поди, ни в Панаме,
Ни в Африке девочки нет.
У мамы
Раннее утро, но мама не спит,
Робко на кухне ухватом стучит.
Запахи хлеба, наваристых щей
Тянутся с кухни к постели моей.
По занавеске, сосновой стене
Солнечный зайчик крадется ко мне.
Старый знакомый – скворец за окном —
Трелями будит родительский дом.
Полный восторгами алой зари,
Блудного сына, как в детстве, корит:
– Эй! Просыпайся, ленивый народ,
Солнце проспите, весну, ледоход!
В шалаше
Люблю дремать в уюте шалаша,
Смолой целебной и дымком дыша.
Ну что есть лучше, чем еловый лес,
Охапка сена да из лап навес?!
Трещит костёр, картошечка в золе.
Ну где бывает лучше на земле?!
Ещё бы, чтоб раздвинуть темноту,
Подружку бы из молодости ту,
С которой коротка бывала ночь
И все напасти улетали прочь.
Холодный дождик
Холодный дождик размазал краски.
Повсюду серо-зелёный цвет.
Пора б немного тепла и ласки.
Неделю сыплет – спасенья нет!
В холодных лужах утонет лето.
Исчезло небо – одна вода.
Наверно, солнце за лесом где-то
Попалось в тучи, как в невода.
Но тихий шёпот как будто слышен,
Что если с милой и в шалаше,
То не бывает погоды лучше
И в день прохладный тепло душе.
Грибной дождик
Тёплый дождичек идёт, я сижу,
Из-под ёлки на полянку гляжу.
Как в тазу, по чистым лужицам
Пузыри цветные кружатся.
Выползает из земли червячок.
Под листочек спрятался паучок.
Весь опятами оброс старый пень.
Сдвинул шапку боровик набекрень.
Вот и радуга-дуга, чудо-радуга!
Два лукошка в лес-то взять
Мне бы надо бы.
Королева леса
Королева леса всё же – ёлка!
Что там о других ни говорят.
Хороша, стройна, в живых иголках
Бриллианты радугой горят.
Меркнет на ветру порой суровой
Красота берёзовых ветвей.
А она под мантией пуховой
Только краше, искристей, светлей.
Не страшны ни ветры, ни морозы
В дорогих испытанных мехах.
Ещё ярче пламенеют розы
У хозяйки строгой на щеках.
В Новый год спешу через сугробы
По полям, по льду могучих рек
В русский лес, взглянуть на ёлку чтобы
И в любви признаться ей навек.
И поют, и кружатся метели.
И созвездья украшают зал
Во дворце, где сказочные ели
Королевский открывают бал.
Зимой в Заполярье
Луна над сопками встает,
Холодный свет в ущелья льет.
В пещерах темных вор живет,
Украл рубин с ветвей рябин,
Агат долин, сапфир вершин,
Украл топаз полярных льдин.
Запрятал россыпь жемчугов,
Румянец лиц, алмаз снегов
Под крышки мрачных сундуков.
Лесов зеленых изумруд
Никто давно не видел тут.
Мороз и мрак в ущельях ждут.
Зарей не вспыхнет небосвод.
Пожар-закат, пурпур-восход
За цепью гор, за далью вод.
Исчезла неба бирюза,
Но не спешит утрат слеза,
Еще сияют звезд глаза.
Луной всю зиму смотрит ночь,
И я спешу сердцам помочь
Прогнать и мрак, и холод прочь.
Мой стих свободный, не молчи!
От рифм теплей в глухой ночи.
Читай, погрейся, не ворчи.
Но и, поэзией горя,
Мечтаю с дней осенних я
О середине января.
Вернет сокровища январь.
Лучом волшебным вспыхнет даль,
Румянец лиц и льдин хрусталь.
Преобразится мир окрест —
В
