По ветру, старина! Прыгай выше! Смотри не упади на нас!
Канчин. Уфф! Вон он — пошел!
Слышен шум ангельских крыльев.
Вашти. Пыхтит, словно пылесос.
Майя (посылая воздушные поцелуи). Прощай, глупый, милый Эксцельсиор.
Шум затихает.
Джанга. Он уж больше не машет крыльями. Парит по ветру.
Канчин. Он все меньше и меньше. Должно быть, несется со страшной скоростью.
Майя. Он меньше альбатроса.
Вашти. Меньше канарейки.
Канчин. Уже не видно.
Майя. Вон последний блик солнца на его крыльях. Исчез.
Все четверо бегут обратно и забираются в свои ниши. Остальные усаживаются как и прежде, кроме Идди, который отходит от Пролы и садится на парапете водоема. Сэр Чарлз возвращается из дома с пачкой радиограмм в руке.
Сэр Чарлз (усаживаясь на свое прежнее место). Ну, друзья мои, по-видимому, судный день уже миновал.
Идди. Не могу поверить, чтобы это был действительно судный день.
Пра. Почему?
Идди. Мне казалось, что по отношению к духовенству все-таки будет проявлено особое внимание. Оставят им места или что-нибудь в этом роде. Но он со мной так обошелся, точно я какой-то служка при органе.
Сэр Чарлз. На свете такая масса духовенства, Идди, что было бы просто невозможно оставить всем им места.
Идди. О, я, конечно, имел в виду только духовенство англиканской церкви.
Миссис Хайеринг. С чем я все-таки никак не могу примириться, так это с тем, что они прислали одного-единственного ангела, точно мы ровно ничего собой не представляем.
Леди Фаруотерс. По правде сказать, он улетел и даже и не подумал судить нас.
Пра. Я в этом не уверен.
Идди. Что мы — стадо козлов или баранов, в самом деле? Нет, вы мне скажите.
Майя. Ты баран, душечка Идди. В этом не может быть никакого сомнения.
Идди (разражаясь слезами). Я люблю тебя, Майя, а ты всегда говоришь мне такие злые вещи. (Всхлипывая, убегает в сад.)
Майя Ах, бедняжка Идди! Пойду утешать его. Поцелую тысячу раз. (Бежит за ним.)
Хайеринг (сэру Чарлзу). Что это у вас с собой? Какие-нибудь известия из Лондона?
Сэр Чарлз. Да, «Биржевые» и «Рейтер». Перепечатка воспрещается.
Хайеринг. Давайте посмотрим.
Сэр Чарлз (читает). «Судный день. Всеобщее недоверие, что происшедшее действительно имело место. Сообщения появлении ангелов различных кварталах вызывают сомнение. Некоторые свидетели отказываются от своих показаний под влиянием критического отношения большинства».
Хайеринг. Нам тоже следует быть поосторожней, Чарлз. Кто поверит, если мы станем рассказывать эту нелепую историю об ангеле, который прилетел к нам в сад?
Сэр Чарлз. Да, полагаю. Я как-то не подумал об этом. Однако послушайте-ка. (Читает.) «Полисмен, пытавшийся арестовать ангела Лейстер-сквере, отправлен психиатрическую лечебницу. Церковное собрание Ламбетском дворце большинством постановило считать появление божьей карой. Отколовшееся меньшинство, возглавляемое епископом Эджбестоном, полагает сообщения вздором, недостойным даже Общества спиритических изысканий. Его святейшество папа предупреждает христианский мир, что сверхъестественные откровения, передаваемые на землю не через посредство церкви, противны католической вере; в тех случаях когда они достоверны, их надлежит рассматривать как сатанинские. Кабинет спешно созывается для обсуждения создавшегося положения. Премьер в своей речи на чрезвычайном собрании Мэншенхаузе заявил, что отчеты о выступлениях ангелов крайне противоречивы, а стенографические записи этих выступлений содержат вульгарные выражения. Правительство никоим образом не может допустить, чтобы Британская империя была судима комиссией из нескольких ангелов вместо непосредственной власти самого вседержителя. Англичане не потерпят подобного оскорбления флага. Кабинет единодушно отвергает возможность подобного оскорбления. Речь премьера встречена громом аплодисментов. Все как один встали с пением национального гимна».
Пра. Еще бы.
Сэр Чарлз (рассматривая радиограммы). Алло! А это что же такое? (Читает.) «Продолжение, При исполнении второй строфы национального гимна Мэншенхаузе пение было прервано появлением ангела, который, потрясая огненным мечом, грозно спросил, что имеет в виду собрание, предлагая богу вмешиваться в их грязную политику. Ангела сопровождали бесчинные херувимы, которые порхали по всему залу, дергали за нос лорд-мэра, опрокинули чернильницу в цилиндр премьера и насмешливо распевали: «Co-круши их поли-ти-ку». Последовала паника. Большая часть присутствующих пала на колени с покаянной молитвой. Другие, устрашенные пламенем меча и исполинской фигурой ангела, бросились, обезумев, к выходу. Офицер Армии спасения и две его помощницы с опасностью для жизни остановили бегущих, став дверях с пением: «Ангелы да падут простертые». Порядок был восстановлен премьером, который принес ангелу безоговорочное извинение и поручился, что оскорбительная строфа гимна впредь не будет исполняться. Новая строфа будет заказана поэту-лауреату. Последние слова премьера были прерваны непочтительным поведением херувима, который, налетев на него, с размаху ударил его головой в солнечное сплетение. Взмах ангельского меча и страшный раскат грома заставили всех присутствующих пасть ниц. Когда они встали, ангел с херувимами исчезли».
Хайеринг. Ну, знаете, это уж вранье. Нельзя поверить в этих херувимов.
Сэр Чарлз (берет третью радиограмму). Это как будто более правдоподобно. «Представитель фашистской прессы запросил военное министерство, были ли предприняты какие-нибудь шаги для защиты прав публичных собраний по борьбе с ангельской опасностью. Главнокомандующий, отрицая право публичных собраний для безответственных, недисциплинированных лиц, заявил, что он со своей стороны считает происшествие Мэншенхаузе высшей степени непонятным, ибо невозможно представить себе, как единственная разумная часть национального гимна могла нанести кому-нибудь оскорбление. Всякое допущение, что сокрушение врагов Англии не является прямой обязанностью правителя мира, может повести только к атеизму. Первый лорд адмиралтейства, давший интервью вчера вечером, заявил, что он абсолютно ничего не понимает в этих донесениях, но готов заверить народ, что случае каких бы то ни было событий британский флот не останется бездействии. Продолжение. Оратор Гайд-парка был брошен пруд Серпентин за заявление, что Британская империя не единственное сокровище мира, и обложен штрафом тридцать шиллингов за незаконное пользование спасательным кругом Королевского человеколюбивого общества. Несомненно, что оскорбительные замечания и высокомерное поведение ангелов вызвали во всей стране подъем патриотизма, который неизбежно выльется какие-нибудь действия».
Пра. А это значит — если это вообще что-нибудь значит, — что следующая война Англии будет война с небом.
Прола. В этом нет ничего нового. Англия уже много лет воюет с небом.
Вашти (воодушевившись). Самая замечательная из всех ее войн.
Канчин. Последняя победа, которую ей предстоит одержать.
Вашти. Победить ангелов!
Джанга. Водрузить английский флаг на фортах самого неба. Вот высшая слава!
Прола. Ах, идите прочь, дети! Идите прочь! После того как Майя убежала целоваться, вам уже больше ничего не остается, как прославлять самоубийство.
Вашти (вскакивая). Объявляю бунт.
Джанга (вскакивая). Бунт против Пролы, богини-царицы.
Канчин (вскакивая). Прола отрекается от борьбы за утраченную надежду.
Вашти. Прола — трус. Она боится поражения и смерти.
