— Правда? — Молли вертелась перед зеркалом, как истинная женщина, разглядывая себя со всех сторон.
— Конечно милая. — Кариcса опустилась на пол к ногам Молли, обняла ее колени и прижала к груди. Она чувствовала себя матерью, с гордостью наблюдающей за сборами дочери на бал.
Бетти Лавелл никогда не помогала ей одеться. Никогда не покупала милых мелочей, вроде тех, которые Кариcса выбирала для Молли: то новый костюм для куклы, то разноцветные заколки для волос. Кариcса не считала их подарками, но радовалась, когда видела, как восторг загорается на лице девочки. В такие моменты Кариcса считала себя самой счастливой женщиной на свете.
— У меня в лавке есть самые разные принцессы, и ты похожа на них. Ты хорошенькая и готова к балу.
Молли хихикнула и села рядом с ней.
— Но я иду не на бал. Я собираюсь к тете Дейзи на обед.
— Конечно, правильно. — Кариcса щелкнула пальцами. — Я и забыла!
— Ты смешная, Кариcса. — Молли снова засмеялась, и положила голову на плечо Кариссе. — Мне нравится, когда ты приходишь и играешь со мной.
— Мне тоже, солнышко. Мне тоже.
К счастью, последние дни Бруди выглядел вроде бы довольным и позволял ей проводить сколько угодно времени с малышкой. Кариcса опасалась, что на прошлой неделе чуть не разрушила их уязвимую дружбу. Тогда она дразнила его и зашла слишком далеко.
— Если я принцесса, то получается, что папа принц? Может быть, он Принц Очарование? А если он Принц Очарование, то мама Спящая Красавица. И может быть, поэтому она на небесах. Она спит и ждет, когда папа поднимется туда, поцелует ее и она проснется.
У Кариссы сердце сжалось от печали. Молли, должно быть, каждый день удивляется, почему с ней нет мамы. Как бы печаль в скором времени не сменилась озлобленностью...
— Папа и мама очень любят тебя, солнышко. Всегда помни об этом. А сейчас мы наденем на принцессу туфли и пойдем, посмотрим, готов ли папа.
К счастью, Молли удовлетворилась ответом Кариссы и встала с пола.
— Хорошо. Я хочу надеть черные блестящие.
— Ты их наденешь, малышка.
Кариcса возилась с кожаными ремешками туфель и думала: надо обязательно сказать Бруди, что девочка часто упоминает о матери. Пользы от замалчивания правды не будет никому. Хотя Кариcса понимала: если Бруди сам не может свыкнуться с потерей жены, как он объяснит это дочери?
— Спасибо, Кариcса. Ты самая лучшая на свете. — Молли обхватила Кариссу за шею, та прижалась к ней и вдыхала нежный запах малинового шампуня.
Боже, она любила эту девочку. И это не имело ничего общего с тем, что она видела в Молли себя, юную и искушенную. Любопытная, задающая сотни вопросов обо всем в мире, ответы на которые никто не знает... Нет, скорее это было связано с качествами самой Молли. Ее открытостью, способностью отдавать людям все самые теплые чувства.
— А я думаю, что ты самая лучшая. — Кариcса поцеловала Молли в щеку. — А теперь пойдем и найдем твоего папу.
— Вам никуда не надо идти. Я уже здесь. — Бруди перешагнул порог. Он был в крайнем волнении.
Бруди слышал, как Кариcса говорила девочке о том, что папа и мама ее сильно любят. Но каким тоном она это сказала, с каким терпением показывала Молли, как застегивать туфли, с какой нежностью обнимала его дочь. Разве он мог устоять перед женщиной, которая относилась к Молли так, будто это ее родная дочь? И даже еще лучше.
И в этот момент выпало еще несколько кирпичей из стены, защищавшей его сердце.
— Папа, я готова. Смотри, у меня в волосах бант.
Он поцеловал Молли и взъерошил ей волосы, падавшие на плечи.
— Я вижу, Белочка. Ты выглядишь прекрасно.
— Кариcса сказала, что я выгляжу как принцесса.
— Кариcса права. — Он подмигнул девушке, и ответная улыбка выбила еще один, а может быть, все десять кирпичей.
— Пойдем, я хочу есть. Хорошо бы тетя Дейзи приготовила спагетти, как в прошлый раз. — Молли тянула отца за руку и подпрыгивала от нетерпения.
— Понимаю, это намек, что мне пора уходить. — Кариcса поднялась с пола. От этого простого движения выцветшая голубая футболка натянулась на груди. У Бруди пересохло во рту.
Проклятие, какое неловкое положение! Она провела целый час с Молли: купала ее, помогала одеться. А сейчас он должен вышвырнуть ее из дома. Ему надо бы пригласить ее обедать, но это позволило бы Дейзи развивать разные безумные идеи. А, помня их вчерашний разговор в машине, Бруди не хотел этого делать.
Но почему бы не пообедать с Кариссой как-нибудь в другой раз? В благодарность за то, что она делает для Молли?
— Молли, ты не могла бы принести мою куртку? Она на кровати.
— Сейчас, папа. — Молли выскочила из комнаты, оставив взрослых наедине.
— Ну, до встречи. — Кариcса улыбнулась и хотела было уйти, но Бруди положил руку ей на локоть:
— Кариcса, подождите.
— Девушка посмотрела на него. В голубых глазах светилось любопытство. Было бы легче, если бы она стояла в другом конце комнаты. Не так близко. А то он мог видеть золотистые искры вокруг радужной оболочки глаз и вдыхать тончайший аромат ее кожи.
— Пообедайте со мной, — выпалил Бруди, зная, что если не скажет эти слова сейчас, то не скажет их никогда.
— Ох! — она вытаращила глаза, в ее взгляде, читался чуть ли не испуг.
— Не сегодня. В другой раз, — продолжал он. — Когда будем только вы и я. В благодарность за то, что вы делаете для Молли.
— Мне не нужна благодарность. Она особенная девочка. Мне нравится проводить с ней время.
— И все же, прошу вас...— Разве это не ирония судьбы, что такой дерзкий парень, каким Бруди был в юные годы, теперь не умеет пригласить женщину на обед? Ему едва минуло восемнадцать, как он стал каждый день находить в карманах записки с телефонами женщин. А теперь боится остаться с женщиной наедине...
— Вы назначаете мне свидание?
— Это обед, — возразил он. Свидание? Одно это слово могло заставить его бежать отсюда подальше.
— Обед, ммм? — Уголки ее рта изогнулись, будто она смеялась над ним.
— Да, обед. Должны же, вы иногда есть? — неловко пошутил он.
Кариcса посмотрела на его руку, все еще державшую ее локоть. Он тут же отдернул руку. Встретившись с ним глазами, она засмеялась.
— Когда вы ставите вопрос так, разве девушка может отказать?
И с этими словами Кариcса исчезла в коридоре.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Кариcса дефилировала по гостиной, в сотый раз разглаживая несуществующие морщинки на платье. Она выбрала свое любимое голубое облегающее платье, которое подчеркивало достоинства фигуры. Тонкие шнурки-бретельки оставляли плечи обнаженными.
