Перед моими глазами все еще стояло видение, в котором я прячусь за спиной напряженного и очень нервного Оскара, облепленная подругами, желающими предотвратить неизбежное. Я должна была идти на плаху со своей принцессой, но из-за защиты близких осталась жива и могла только стоять и с шокированным ужасом разглядывать собственный окровавленный подол. В момент отсечения головы принцессе Астре я стояла и ждала своей очереди рядом с ней.
— Как только ты примешь титул принцессы, он не посмеет ничего тебе сделать, — попытался утешить меня Ос, — ты станешь неприкосновенной.
Я прикрыла глаза
— Я все еще останусь дочерью преступницы… для вас — преступницы, потому что я не могу считать таковой человека, желающего обрести свободу, — сказано это было почти шепотом, потому как, если бы я сказала что-то подобное в присутствии короля или его сподвижников, то точно бы была признана саботажницей.
— Вера, — он прохладно произнес мое имя, — ты не дочь преступницы и не заложница — ты можешь отказать мне. Всегда могла и можешь впредь.
Почему я полюбила Оскара? Потому что, если он и был преследователем и маньяком, то только таким, который будет тебе помогать и одновременно давать относительный выбор. Так было и сейчас.
— Выбор без выбора? — я по-доброму усмехнулась, — или «замужество или смерть»?
У принца дернулась щека, но он тут же усмирил порыв и просто поджал губы.
— Ты можешь вернуться домой, — холодные четкие слова парня.
Я подняла бровь.
— Что?!
— Если ты скажешь мне свое категоричное «нет», то я помогу тебе вернуться в Акифр, — процедил он, — и буду следить за твоей безопасностью там.
Я нерешительно спросила:
— Ты… поедешь со мной?
Он кивнул.
— Я не вправе запрещать тебе что-то. Как не вправе оставлять тебя там, где тебе страшно.
Этот разговор изначально был странным. Но сейчас он обрел еще более непонятный оттенок, словно его высочество пытался натолкнуть меня на мысль, что я не должна подвергать его опасности. Ведь именно об этом я и подумала. Он хотел показать, что рядом с ним мне должно быть спокойно.
— Я… поняла, — задумчиво пробурчала я.
— Лорд Оскар! Какая неожиданная встреча! — раздался голос в непосредственной близости.
Уже по тону можно было понять, что автор этих слов лгал. Очевидно, неожиданной встреча не была вовсе.
Я поджала губы и повернула голову в сторону, дабы воочию узреть довольное выражение лица первой столичной красавицы Эдинака, направленное исключительно на моего Оскара.
— Действительно… — пробормотала я, — такая неожиданность! Особенно то, что вы, Леди Диана, уже минут пятнадцать за нами по дворам крадётесь.
Ироничный взгляд Оса стал мне ответом и одновременно показал, что он тоже заметил сей факт.
Леди же мои слова ничуть не задели, более того — она проигнорировала их, приказав принести ей кресло. Затем села так, чтобы разделить нас с принцем и, вульгарно поставив локоть на столик, повернулась к парню всем своим корпусом. Я прикрыла глаза, пытаясь потушить рвущийся смех, и откинулась на спинку своего кресла, где нарочито медленно повернула голову к окну.
— Лорд Оскар, — девушка подалась немного вперед, дабы казаться ближе к предмету своего обожания, — до меня дошли слухи, что… — ее голос вмиг стал пронзительно-плаксивым, отчего по моему телу пробежала пара сотен неприятных мурашек, — …что вы планируете жениться в скором времени и… ищете себе невесту.
Принц, все это время не сводящий взгляда с моей немного порозовевшей от натуги (это я смех сдерживала) моськи, перевел глаза к леди и озадаченно поднял бровь. Но этого дама не заметила, потому как расписывала в своей же голове перспективы будущего брака, упускать которые очевидно было бы кощунством для её семьи. Это, к слову, она и начала описывать:
— Мой батюшка, вы же знаете его — он мэр этого города, — косой взгляд на меня, мол «а кто твой?», — был бы счастлив узнать, что я попала в список претенденток, а если я смогу попасть в статус вашей невесты, то он…
— Леди Диана, — не вытерпел уже начавший мрачнеть Оскар, — подобные слухи стоит пресекать на корню, а потому я скажу вам одно: мне не нужна невеста, леди.
Я прыснула и посмотрела на него со смесью непонимания и фразы «Ты сам-то понял, что сказал?». Следующую минуту два тормоза осмысляли последнюю фразу принца, первый — ища в ней ошибку, которую по моему скромному мнению он совершил, а вторая — пытаясь найти в ней смысл, ибо знала, что Вейн (а слухи пускал именно он) не мог солгать.
— Я женюсь на леди Веронике, — наконец дошло до его высочества.
Но это еще больше вогнало девушку в ступор.
Но даже столь странное для нее поведение, как задумчивость, не могло испортить по обыкновению восхитительный внешний вид: леди была идеальна — длинные белокурые локоны тугими пружинами ниспадали на прямую элегантную спину, кокетливая родинка на белоснежной щеке добавляла ей невесомости и шарма, а стройная тонкокостная фигура радовала глаза «не падающих куда попало аристократов» (падать-то не из-за чего было). Если бы можно было посмотреть на нас троих со стороны, то я бы объединила как пару именно их двоих, считая себя саму той самой «страшной подружкой», коей ласково называют подобных мне леди мужчины.
— Что значит, вы женитесь на леди Веронике?! Она же была все это время фавориткой, а на таких не женятся! К тому же леди была замешана с лордом Вейном и…
И на этом её монолог был прерван одним единственным тяжелым синим взглядом Оскара, направленным в глаза леди Диане. Я же обрадованно хлопнула в ладоши, потому как передо мной поставили вкусный чай и легкое персиковое пирожное, ради которого мы сюда и ехали. На меня взглянули все, но я лишь поблагодарила официантку и взяла в руку чайную ложечку с длинной фирменной ручкой заведения. Не знаю для чего она такая несуразная предназначалась, но я её иногда использовала, чтобы аккуратно протягивать Осу очередную сладость на пробу, а еще мазать его же кремом. Выглядело это крайне забавно.
— И какие же «связи» были у меня с лордом Вейном? — скучающим тоном произнесла я, мечтая по-тихому вмазать длинной ложкой по холеному лбу Дианочки, чтоб ей жизнь медом не казалась.
Жаль только в этом государстве драки среди леди не поощрялись и могли привести в тюрьму. Вот мой родной Акифр позволял и не такое. Единственным, наверное, плохим последствием этого было публичное унижение, практикуемое почти при каждом дворе. Пускай оно и не выходило за рамки приличий, но аристократки умудрялись делать это крайне жестоко.
— Вы должны были стать его женой, — отчеканила леди, с присущим её тону холодом.
Я хмыкнула.
— И чем же я себя успела запятнать? — на лице появилась каверзная улыбка, — разве официальный статус невесты несёт в себе что-то плохое?
